– Ну. Вы же знаете её последний арт, «Старое зеркало»?
Ана и Одиссей отрицательно покачали головами.
– Такое серьёзное произведение, – засопел Ибо Дурран, когда все посмотрели на него. – Непростое, знаете ли. Там героиня как бы вспоминает всю свою жизнь. А она уже старая. И вот она вспоминает себя в пять лет, в двенадцать, в двадцать, в сорок, в шестьдесят. И показывают эти части, их играли разные актрисы, но всех от двадцати и выше играла наша Ирелия… И как-то так получается, что они вроде и один человек, а всё же разные. И не очень понятно в итоге, о чем арт, ведь ты маленький и ты большой – всё равно ты… Верно? А по «Старому зеркалу» выходит, что вроде и нет. Что все пятеро разные личности. И непонятно, что случилось с теми, предыдущими. Они все умерли, пока она жила?
Всё это время, пока констебль сбивчиво пересказывал сюжет самой неудачной работы Ирелии, Одиссей молча смотрел на Хеллу, а она на него.
– Сколько циклов живут ментальные нии? – спросил он.
– Что?
– Сколько циклов…
– Пятьдесят-шестьдесят, – пушистая малышка уставилась на человека, как загипнотизированная. Она вцепилась в выступающую из стены подушку, так хорошо подходящую для точки когтей.
– Сколько тебе лет, Хелла?
– Во всех данных указан мой возраст, – прошелестела ния. – Мне двадцать три.
– Тебе почти пятьдесят, – сказал Одиссей. – И вы не познакомились с Ирелией на бирже. Ты знала её с самого детства. Ты жила в доме её матери, и играла с ней. Она ловила маленькой ручкой твой хвост.
По тельцу Хеллы прошла дрожь. Дым в опутавших её трубах резко задрожал, тонкие дымные нити заструились из ушей нии, она хрипло, отвратительно закашлялась, а когда прокашлялась, подняла голову, окутанную серыми клубами, моргая покрасневшими от напряжения глазами.
– Глупость, ерунда, – прошипела она. – Мне двадцать три. У меня есть все документы.
– Я тебя предупреждал! – крикнул Одиссей, резко вставая. – Старший констебль, арестуйте Хеллу Герард за препятствование расследованию и соучастие в уби…
– Я признаюсь! – взвизгнула Хелла. – Мне пятьдесят два. Ирелия купила мне новые документы и поддельную цифровую историю! Я была изгнана с Кимбары-22 за ментальные преступления. Ири дала мне второй шанс, новую жизнь! Она была прекрасным и добрым человеком… Я готова дать все показания. Теперь ведь Ири уже… всё равно.
Дурран переводил потрясённый взгляд с детектива на нию и обратно. Он взмахнул рукой и визио прервалось.
– Вы же не знали ничего из этого, верно? – вымолвил констебль. – Вы всё это просто придумали, и запугали её так, что она призналась!
– Но она призналась, – ответил Одиссей.
Его лицо отвердело и сжалось, как будто в скулах поселилась неотступная брезгливость, а в висках засела зудящая боль. И он не мог расслабиться и успокоиться, потому что осколки дела складывались воедино, один за другим. И в них отражалось одно из самого горького, что Одиссей встречал за свою предыдущую жизнь.
✦ Глава 14: Немного ласки в холодной воде ✦
– Нам нужен сеанс связи с доктором Тюэль, – сказал Одиссей. – Мы должны задать ей вопрос о биологии клетосов.
– Эта информация является собственностью агентства, и я не раскрою её без решения суда, – устало произнёс гепардис, и его уши опустились, выдавая нежелание спорить. – Но вы с госпожой Аной можете дать обязательство о неразглашении, с судебной и финансовой ответственностью в случае нарушения. Тогда я устрою сеанс связи. Ради Ирелии Кан.
– Даю обязательство.
Кристалл Одиссея сверкнул, подкрепляя договор допотопной цифровой подписью. Ана едва заметно моргнула, сделав то же самое через нейр.
– Минуточку, – насупился Дурран. – Вы всерьёз хотите заставить меня, старшего констебля элитарной планеты Лосс…
– Да, – ответил гепардис.
– И как вы себе представляете должностное лицо, которое воплощает торжество закона, но не может дать показаний в суде из-за вашего трусливого неразглашения?!
Шон-Хон безучастно посмотрел на констебля и ответил:
– Представлять вне моей компетенции. Я не фантазирую, а следую протоколу.
В этом и беда, подумал Одиссей.
– Вы можете безбоязненно дать обязательно, – сказал он Дуррану. – В итоге оно не будет иметь никакого значения.
Все трое вопросительно уставились на детектива.
– Почему вы так уверены? – озадаченно спросил констебль.
– Потому что есть два наиболее вероятных пути дальнейшего развития событий, и в обоих обязательство о разглашении станет неактуально, – пожал плечами Одиссей.
В глазах Шон-Хона мелькнули непонимание и злость; безопасник смертельно устал быть тем, на кого сегодня валятся все неприятности и вся ответственность за них.
– Почему? – резко спросил он. – У вас есть основания думать, что информация о технологии Клето просочится общественности? И станет бессмысленно её скрывать?
– Я не хочу пытаться предсказать будущее, но советую вам подумать о минимизации рисков, – выбирая слова, ответил Фокс. – Возможно, стоит приостановить работу секретной станции и эвакуировать своих работников с планеты.
У Шон-Хона дёрнулась щека.
– Принято, – буркнул он. – Открываю канал прямой связи.
Перед ними возникло окно в стерильную матовую пустоту лаборатории. Все элементы интерьера были скрыты белым шумом, ИИ охранного агентства цензурировал почти всё, что входило в кадр. По-настоящему видна оказалась только сама доктор Тюэль: немолодая женщина неизвестной Фоксу гуманоидной расы.
Тёмно-серая кожа, бледное пушистое покрытие вместо волос, как у персика, и явно тонкие кости – по строению тела она была похожа на людей. Но лицо, слишком вытянутое в высоту, делало её облик зловещим для людского взора. Череп доктора походил на жёлудь, узкий и гладкий сверху, с подбородком, торчащим вниз; голова подвижно сидела на тонкой шее. Кисти рук тоже отличались от человеческих: два больших пальца и ладони гнутся в обе стороны, наружу и внутрь. На ногах нет обуви, они устроены практически также, как руки, только мощнее. Доктор взяла какой-то предмет ногой, он стоял на столике сбоку и был скрыт белым шумом. Она подкинула его и машинально поймала рукой, не отвлекаясь от основной работы, аккуратно пригладила и поставила куда-то за собой.
Вся внешность Тюэль повествовала о происхождении её вида: он развился на небольшой планете с невысокой гравитацией, слабым присутствием солнца и сложной био-тектоникой – скорее всего, там было несколько уровней поверхности, заросших лианами и корнями, между которыми нужно прыгать. Её предки скакали и лазали сверху-вниз, хватаясь в прыжках за всё, что подвернётся, и выворачиваясь в нужную сторону от преследовавших хищников.
