интересуюсь я. — Мы даже не успели познакомиться…
— Учусь в колледже на медсестру. И работаю… Работала санитаркой в больнице при федеральном центре кардиологии.
— Который возглавил Антон? — поднимаю брови.
— Да.
— А твои… — решаюсь спросить. — Родители знают про ваш брак?
Чувствую себя невоспитанной. Но ведь семья Антона не знает!
— У меня нет родителей, — Алиса поднимает подбородок и вдруг прямо смотрит мне в глаза. — Но есть три тетки, и они за нас очень рады.
Смотрит серьезно, даже с вызовом.
— Мир, ты прям как злая золовка! — Динка толкает меня в бок и хихикает. — Или как это называется?
— Они невестки между собой, — поясняет Злата, — золовка — это сестра мужа. И… Ой, девочки, лучше вам не знать, какие они иногда бывают.
Я краснею. Стараюсь улыбнуться теплее.
— У нас очень хорошая — Таня. А я… Лис, ты извини, если что. Я ничего плохого не хотела!
Алиса с трудом, но пытается улыбнуться.
— Все в порядке…
— Еще успеете поболтать, — подводит итог Злата, — а сейчас не хотите отметить шоппинг? Такой удачный! Любимым клиентам наливаю шампанское.
Мы все выпили немного, в том числе, Алиса. Но совсем чуть-чуть. Родственница сказала, что ей срочно нужно ехать домой, а после на вечернюю учебу.
— Девочка, по-моему, хорошая, — сделала вывод Злата, когда такси с Лисичкой отъехало от бутика. И кстати… Мы с ней тоже подобрали платье на выход. Антона пригласил на юбилей твой отец.
— Не удивлена. Папа любит поддерживать связи.
— Модель платья я ей подобрала кардинально другую, не волнуйся, — хихикает Злата, — зеленое и с клешеной юбкой.
— "Золовочка" может быть спокойна! — подкалывает меня Динка.
— Дин!
Я только за счастье Антона. Да и Алиса мне интуитивно понравилась. Но как рассказать обо всем Шульгину?!
Он еще такой довольный сообщает, что вернется раньше, и мы вместе поужинаем.
Думала я думала и в итоге выдала все, как есть. Не могу ведь скрывать такие вещи от мужа.
— Несколько месяцев назад я бы его не понял, — муж гладит меня по спине, а я сижу у него на коленях, на диване в гостиной, — а сейчас… Посмотрим.
— Антон не бабник?
— Не-ет, — смеется муж, — его главной "бабой" всегда была работа.
— Алиса настроена серьезно, уже с тремя тетками его познакомила.
— Его и надо брать за яй… За жабры. Иначе не вылезет из своего отделения.
— Теперь он глава больницы.
— Тем более.
Поднимаю брови.
— Я думала, ты понимаешь холостяков!
— Понимаю, — муж кивает, — и поддерживал до недавнего времени. Но сейчас знаю, что нужно хотя бы попробовать. Жизнь может стать ярче в разы.
Мне приятно, ведь он говорит о нас. Наклоняюсь и сама целую его жестковатые губы. По телу тут же проходит дрожь от химической реакции.
Мы теряем счет времени, пока за спинами не раздается деликатное покашливание Стаси.
— Олег Николаевич, ужин готов…
Шульгин отрывается от меня с чмоком. Его взгляд еще несколько секунд мутный.
Потом мужчина моргает и резко приходит в себя.
— Я просил не входить, когда мы наедине.
Он говорит без злости или агрессии. Просто как рабочий момент.
— Там просто… хинкали, их нужно есть свежими.
Сегодня мы заказали грузинскую кухню.
— Ничего не случилось бы за пару минут. И правила этого дома не терпят обсуждений.
— Конечно, простите!
Тяну мужа за пальцы с дивана. Теперь он меня понимает.
Глава 23
Олег
Да, психология закоренелых холостяков была мне близка. И весь мой образ жизни еще недавно был другим.
Горничная в доме — всегда было удобно. Что-то подать, принести, найти. Убрать беспорядок, напомнить о чем-то. Своего рода умная колонка, только в виде человека и с расширенными функциями. Работниц я своих не обижал и платил нормально.
И даже никогда не трахал.
Теперь это удобство становится мешающим. Может что-то изменится лет через десять, когда уже будут дети?
Ну а пока у нас, можно сказать, медовый месяц. И не дело, когда кто-то дышит в спину и вламывается.
По привычке проскакивает мысль — не позвонить ли Женьке и не попросить поменять горничную?.. Но тут же вспоминаю, что самой подруге детства решил указать на дверь.
И наверное, к лучшему…
Я не хочу, чтобы Мира постоянно дергалась, сомневалась. Она права, так было бы, даже если б Женя себя адекватно вела.
А она еще и ведет себя неадекватно.
Прошу пригласить ее прямо с утра. Хочу в начале дня съесть эту лягушку, и дело с концом.
Нет, я не называю жабой Евгению! Это просто выражение о неприятном деле.
— Доброе утро, Олег.
Женя постаралась улыбнуться, но все-таки напряжена. Она сегодня в темно-сером костюме с юбкой. И кажется, даже ее глаза стали мрачными.
— Доброе… Кхм. Присядь.
Указываю на место у своего длинного стола. Сам остаюсь сидеть во главе. Женя присаживается сбоку.
— Что-то случилось? — она теребит пальцы.
— Тебе необходимо уволиться.
Ходить вокруг да около я не привык.
— Что?!
— Неужели ты удивлена? — теперь я изумляюсь.
— А разве я плохо работала?
Между бровей подруги пролегает морщинка. Ноздри раздуваются.
А вот я абсолютно спокоен.
— Как спец по персоналу ты прекрасно знаешь, как важен для работы психологический аспект. Могу я работать с тем, кто хочет уничтожить мою жизнь?
Лицо подчиненной еще больше вытягивается.
— Что?! Олег, ты о чем вообще? Если тебе наговорили…
— Поговорить у нас любишь ты. Дошла до того, что уговаривала жену меня бросить.
— Я за тебя волнуюсь!!! — Женя срывается.
— Да ты представить не можешь, что могло со мной быть. Благо Мира — девушка умная и с характером. А если бы она меня бросила?
— Ее ничем не выкуришь…
— Жень, пиши заявление и уходи. Если будет нужно, компания продолжит платить за образование твоей дочери. Я рад, что не стал ее крестным, и мало с ней встречался. Девочка ко мне не привязана. С тобой и с ней мы больше видеться не будем.
— Моя привязанность тебя не волнует?! — Женя подскакивает.
Выдыхаю.
— Ты — взрослая женщина.
— А тебя на молоденьких тянет?!
— Женя, не надо унижаться.
Фраза немного приводит ее в себя. Подруга идет к двери, но еще раз оборачивается.
— Ты пожалеешь, и тогда вспомнишь меня. Там та еще семейка… — фыркает. — Не думай, что я ревную или строила на тебя планы. Нет! Просто я хотела и для тебя, и для себя спокойной жизни. Мне было хорошо под твоим крылом… Жаль, что ты не оценил мою преданность.
Прикрываю веки и потираю переносицу. Не хочется больше ничего объяснять.
— Уходи, Женя.
Да, я был хорошим другом. У меня не так много
