переварить это.
Мой преследователь расстаётся со мной? Он вообще серьёзно? Или мы всё совершенно неправильно поняли? Боуэн был просто жутким чуваком, а не преследователем? Есть кто-то другой, кто присылает мне цветы и жуткие сообщения?
— Саша? Ты меня поняла? Я не хочу неприятностей, и я также не хочу хлопот с изменением этого номера. Удали его, пожалуйста, — его голос звучит строго и без обиняков.
— Ммм… конечно? — я говорю не столько уверенно, сколько похоже на идиотку.
— Очень признателен, — его голос звучит отрешённо, когда он заканчивает разговор, и я не спешу возвращать трубку Деклану.
— Что только что произошло?
Прежде чем Деклан успевает мне ответить, его телефон звонит снова. Он поднимает трубку, и его суровое выражение лица не меняется, пока он слушает того, кто на другом конце провода.
Минуты проходят в молчании Деклана, затем он, наконец, благодарит того, с кем разговаривал, и вешает трубку. Затем он смотрит на меня на протяжении долгого времени, не произнося ни слова, поскольку его разум явно что-то обдумывает.
— В чём дело? Кто звонил? — наконец требую я.
— Это был Джерри, — медленно отвечает он.
— Что он тебе рассказал? — я машу рукой, чтобы поторопить его, когда он замолкает.
— Он смог отследить покупку по кредитной карте, — говорит Деклан, и в его голосе нет облегчения, скорее нерешительность и задумчивость.
— И…? — я выпрямляюсь на стуле. Это же хорошая новость, верно?
— Ну, кредитка привела к тебе.
Его ответ шокирует меня настолько, что я отшатываюсь, как будто его слова ударили меня.
— Ко мне? Что?
— Использованная карта была твоей, — повторяет он, всё ещё говоря так, словно пытается переварить это в голове.
— Мою кредитную карту украли? — я ахаю, и мои ноги начинают двигаться. Я мчусь к своему столу и открываю верхний ящик, чтобы вытащить свою сумку. В моей сумочке лежат все мои кредитные карты. Ни одна не пропала.
— Я не понимаю, — бормочу я, снова перебирая их, затем смотрю на Деклана, который последовал за мной.
— Эта кредитная карта была одобрена всего месяц назад
— Кто-то украл мои документы? — моё сердце бешено колотится в груди. Все слышали о подобных вещах, случившихся с другими людьми, но я не могу поверить, что это происходит со мной.
— Я бы предположил, что кто-то использовал твои данные, чтобы сделать себе кредитку под твоим именем.
— Чёрт, так это кто-то другой, не Боуэн?
Кто та женщина, которая купила цветы? Это она мой преследователь?
— Джерри не смог найти электронное письмо, только историю твоего поиска, где ты загуглила стихотворение. Это было три с половиной недели назад.
— Да, вроде так, — я пожимаю плечами, но это не скрывает, что моё тело дрожит. — Итак, что нам теперь делать?
Деклан делает глубокий вдох, и я следую его примеру, даже если мой вдох не кажется таким уж успокаивающим.
— Мы продолжаем поиски, но смотрим глубже. Если это не Боуэн, в чём я до сих пор не уверен, тогда, возможно, это может быть кто-то из твоего прошлого. Или, как бы страшно это ни звучало, неуравновешенный человек, которого ты вообще не знаешь. Кто-то мог нацелиться на тебя, а ты даже подозреваешь.
Дрожь пробегает по моей коже, когда я задаюсь вопросом, как долго кто-то был одержим мной.
Деклан быстро подходит ко мне и отводит обратно к моему рабочему стулу, после чего приседает передо мной на корточки и держит мои руки в своих.
— Это же не Джордан Йорк, нет? — мой преследователь в колледже. После того, как Деклан разобрался с ним, я больше ничего о нём не слышала. Я почти не видела его в кампусе. Казалось, он просто исчез, не то чтобы меня это волновало. Но что, если это он? Что, если он затаил обиду?
— Нет, я навёл о нём справки вчера, просто чтобы быть уверенным. Шесть лет назад он попал в автомобильную аварию; с тех пор его не выпускали из психиатрического отделения.
Его слова шокируют меня просто потому, что я не думала о нём. Я выбросила его из головы и просто надеялась, что он усвоил урок и не доставит проблем кому-то ещё. Знать, что он почти всё это время находился в психиатрическом отделении, кажется странным.
— Я не знаю никого другого, кто бы это мог быть. Если это не Боуэн, тогда это, должно быть, незнакомец, — я хочу в отчаянии всплеснуть руками, но Деклан не позволяет мне сдвинуть их с места ни на дюйм.
— Удивительно, сколько врагов человек может нажить, сам того не осознавая.
— Что ты имеешь в виду? — рявкаю я, будучи не в настроении, чтобы он сейчас увиливал в ответах.
— Например, тот бармен в Калифорнии был зол, — подмечает он, но потом его взгляд устремляется куда-то поверх моего плеча, и он хмурится. — Хотя, он, скорее всего, больше зол на меня, чем на тебя.
— Какой бармен?
Деклан снова сосредотачивается на мне, его взгляд мягкий, а тон нежен.
— Тот, кто что-то подсыпал тебе в напиток.
Я не ожидала, что он заговорит об этом.
— Он даже не знает, кто я.
— Ну, он определённо узнает, кто я. Я позвонил его боссу, и на следующий день его уволили.
Моя челюсть отвисает на несколько позорных секунд, прежде чем я захлопываю рот.
— Серьёзно?
— Конечно. Этот мудак был готов подсыпать тебе наркотики в напиток, зная, что это будет означать для тебя. Кто, чёрт возьми, знает, сколько ещё раз он это делал или позволял этому случиться? Его босс заверил меня, что его занесут в чёрный список и не допустят к работе ни в одном баре Калифорнии.
— Вот чёрт! — я фыркаю, чувствуя себя виноватой, раз даже не задумывалась о том, что сделал этот ублюдок. Как я могла забыть об его причастности? Как я могла просто отпустить это, как будто это не опасно для жизни?
— Было слишком поздно выдвигать против него обвинения и, вероятно, невозможно доказать, что это сделал он, даже если на следующий день в моём организме всё ещё были следы наркотика. Я сомневаюсь, что он вышел через чёрный ход просто ради развлечения. Ему нужно было оказаться подальше от камер, — Деклан поглаживает моё запястье большим пальцем, скорее всего, видя моё волнение.
К сожалению, я злюсь на себя не меньше, чем на бармена. Нам следовало отвезти Деклана в больницу и немедленно сдать анализы.
Конечно, этому парню может быть трудно устроиться на работу барменом, но это не значит, что наказание соразмерно его поступкам. Особенно, если он делал подобные вещи раньше.
— Так ты думаешь, что это мог
