слов Гарт повернулся и зашагал вниз по лестнице. Как и обещал Забытый Король, в общей комнате было пусто и темно.
Латунная фурнитура бочонков со спиртным едва поблескивала в тусклом свете, который просачивался сквозь безупречно чистые окна, свете, который едва разгонял темноту. Гарт осторожно пересёк таверну и добрался до двери, отделавшись лишь небольшим синяком на голени. Как можно тише он отодвинул засов, открыл дверь и выскользнул в зловонную сырость переулка. Над ним был узкий навес, так что дождь, который превратился в непрерывную морось, не сразу достиг его.
Получив эту минутную передышку, он расправил плащ, убрал меч с глаз долой и пригнулся, так что, вновь стал похож на согбенного старика, хотя и очень высокого, с надвинутым на глаза капюшоном. В нескольких шагах слева от него находилась дверь конюшни. Он направился туда, но угодил по щиколотку в грязную лужу, которую не заметил в темноте.
Холодная вода основательно промочила тряпки, которые он намотал вместо сапог, и он снова пожалел, что не знает подходящего для таких случаев проклятия. Он начал было обходить лужу, но потом передумал и пошёл дальше: что ещё может случиться? Под чёрной гладью воды он тут же порезал только что зажившую левую ногу о какой-то острый предмет. Злобно рыча, он проследовал дальше и без лишних травм оказался на пороге конюшни. Заглянув внутрь, он ничего не увидел, но рука у дверей наткнулась на привязь. Он потянул за неё, и в ответ раздалось блеяние козы. Теперь оставалось только довести коз до Короса, а затем найти и забрать василиска. Волоча за собой не желающих идти коз, он отправился на запад.
Было уже далеко за полночь, и улицы, насколько мог судить Оверман, были совершенно пустынны. Он продолжал сутулиться и прикрываться капюшоном, который также защищал его от дождя, но решил не пробираться по тёмным боковым улочкам, рискуя снова заблудиться. Когда он миновал тёмный дверной проём Королевского Трактира он пришёл к выводу, что даже дорога на запад от деревенской площади будет безопасной и явно самой лучшей и быстрой, и тут из среднего переулка из трёх, пересекающихся с тем, в котором он находился, в дюжине ярдов от него кто-то вышел. Тусклый свет из немногих оставшихся освещённых окон желто блеснул из-за его плеча, и Гарт понял, что на человеке кольчуга - это был один из людей Барона. В конце концов это было вполне логично; Барон должен был выставить на постоялом дворе стражу. Гарт молча порицал себя за то, что не ожидал этого. Прятаться было поздно: стражник его заметил. Он продолжал идти, волоча за собой коз, как будто присутствие этого человека не имело для него никакого значения.
- Эй, ты!
Гарт остановился. Он сделал секундную паузу, прежде чем ответить, и огляделся по сторонам, словно желая убедиться, что обращаются именно к нему.
- Да? Он повысил голос на октаву выше своего естественного диапазона.
- Что ты здесь делаешь?
- Иду домой.
- Куда?
- На запад от города.
- Где ты взял этих коз?
- Купил их.
- В полночь?
- Сегодня днём. Я зашёл пропустить стаканчик-другой, вот и всё.
- Что ж, старик, я знаю, что они краденые, так же хорошо, как и ты. Но у меня приказ оставаться здесь и охранять этот вонючий трактир. Может быть, я смогу забыть, что видел тебя…
По мере продолжения разговора оба собеседника продолжали двигаться, и теперь их разделяло всего несколько футов, причём Гарт держал голову низко, так что стражнику были видны только его ноги. Он не видел протянутой ладони стражника, но смысл его замечаний уловил. Человек хотел получить взятку.
- У меня нет денег, Сэр, иначе я бы заплатил вам за вашу доброту. Он постарался, чтобы его голос дрожал при этих словах, но попытка прозвучала в лучшем случае неестественно.
Солдат всмотрелся в согбенную фигуру в плаще, которая всё ещё была ростом с него самого, и решил, что без потасовки он денег не получит. Раздосадованный, он приказал: - Ну, старик, убирайся со своими проклятыми козами. И забери с собой дождь. Он повернулся, недовольный, и поплёлся к своему укромному месту в среднем переулке.
Стараясь говорить, как всякий подобострастный крестьянин, Гарт сказал: - Да, Сэр, и спасибо вам, большое спасибо, и да хранят вас боги. Он поплёлся дальше по лужам, таща за собой неохотно идущих коз, но стараясь не слишком демонстрировать свою сверхчеловеческую силу.
Только когда он миновал центральную аллею, а точнее, угол самой западной аллеи, возле которой он ждал, прежде чем войти в таверну, он решился остановиться и отказаться от роли пожилого человека.
Зарычав, он вгляделся в дождь, но ничего не увидел. Он сомневался, что маленькие, бледные глаза людей так же хороши, как его собственные кроваво-красные, и решил, что если он никого не видит, то и его никто не видит. Он выпрямился, чтобы немного унять боль в измученной спине, сделал рывок, от которого козы заблеяли, а затем снова пригнулся, больше для того, чтобы сохранить хотя бы лицо сухим, и зашагал по тёмным, грязным улицам.
Остаток пути он проделал без происшествий, петляя по зловонным боковым улочкам, пока наконец не вышел на западную дорогу, а затем пошёл быстрее по этой относительно широкой, прямой и оборудованной дренажем улице. Козы перестали сопротивляться его превосходящей силе и охотно спешили дальше, видимо, надеясь, что Оверман выведет их из-под дождя. Несмотря на то что больше никаких задержек, кроме плохой видимости из-за дождя, не было, Гарт знал, что до рассвета осталось всего три часа, когда он наконец-то увидел характерную разрушенную стену, окружавшую выбранный им подвал. Поскольку он надеялся проскользнуть в баронский особняк до восхода солнца, его охватило нетерпение и спешка. Он окликнул Короса, находясь ещё в дюжине ярдов от него.
Ответа не последовало.
Ну что ж, сказал себе Гарт, зверь, должно быть, спит. Он зашагал дальше, ведя за собой коз, которые начали противиться. Возможно, они учуяли запах боевого зверя. Шлепая по луже, Гарт обогнул разрушенную стену и вгляделся в темноту подвала, где он оставил Короса. Он ничего не смог разглядеть. Здесь не было рассеянного света из окон города, а луна и звёзды были скрыты облаками. Единственным источником света было тусклое свечение, которое, казалось, исходило от самих облаков. Неудивительно, что он не смог разглядеть чёрного зверя, каким бы большим он ни был, в непроглядно тёмном провале. Он пожалел, что у него нет средств для получения
