— младшего. Своим появлением на центральной площади Орлеана памятник был обязан и энтузиазму местных жителей и муниципалитета, и активному участию центральных властей в обсуждении данного вопроса, а такое в истории почитания Жанны д'Арк произошло впервые[798]. К скульптуре проявил интерес первый консул Республики, который самым энергичным образом поддержал идею ее создания. Более того, именно по его прямому указанию был восстановлен праздник 8 мая, посвященный памяти Девы и практически прекративший свое существование в дни Революции.
По многочисленным источникам XV в. нам известно, что изначально эти торжества носили исключительно религиозный характер. Девятого мая 1429 г., согласно «Дневнику осады Орлеана», радость по случаю окончательного ухода англичан от крепостных стен вылилась в массовое шествие с духовенством во главе по центральным улицам города, завершившееся мессами в церквях[799]. О том же сообщал и автор «Хроники 8 мая», подробно описавший «святую и набожную» процессию (saincte et devote [procession]), двигавшуюся по городу со свечами, остановками около главных церквей (Нотр-Дам-де-Сен-Поль и собора Св. Креста) и молебнами в них, а также поминальную службу по погибшим, последующую раздачу хлеба и вина, вынос реликвий свв. Эверта и Эньяна и вознесение хвалы этим святым покровителям Орлеана[800].
Тот же религиозный характер праздник 8 мая сохранил и во второй половине XV в., о чем свидетельствуют расчетные книги, дошедшие до наших дней. В них присутствовали упоминания об оплате свечей, которые несли горожане, участвовавшие в процессии; факелов для мессы по погибшим в церкви св. Эньяна; вина и хлеба, которые раздавали прихожанам после службы; о вознаграждении, уплаченном носильщикам реликвариев с мощами святых; рабочим, строившим декорации для мистерий; а также авторам проповедей, в обязательном порядке читавшихся в ходе праздника[801].
В таком виде, если довериться отрывочным данным, сохранившимся в Муниципальном архиве Орлеана, торжества проводились вплоть до середины XVI в.[802] Примерно в то же время в книгах счетов для них стали использоваться более или менее устойчивые наименования — «праздник города» или «праздник (процессия) 8 мая»[803], который местные авторы связывали уже исключительно с личностью Жанны д'Арк. Так, в 1583 г. в «Истории осады Орлеана» Леон Триппо сообщал, что этот день отмечается в честь французской героини[804]. Та же мысль подчеркивалась и в одноименном сочинении Антуана Дюбретона 1631 г., писавшего о торжествах, задуманных в память о «бессмертной славе» Девы и о той помощи, которую она оказала горожанам[805]. В уже упоминавшейся выше «Истории церкви и диоцеза Орлеана», изданной в 1650 г. Симфорьеном Гуйоном, также отмечалось, что день памяти о снятии английской осады изначально был связан с именем Жанны д'Арк, которой местные жители и были обязаны своим освобождением[806]. Вот почему, рассуждал автор далее, «процессия 8 мая» (la Procession du huictiesme de Mai), которая каждый год проходит по улицам Орлеана, посвящена не только Господу, защитившему город от захватчиков, но и Деве, посланной Им с этой целью[807]. В трактовке С. Гуйона праздник представал, таким образом, сугубо религиозной церемонией с церковными службами, выносом реликвий святых, обходом крепостных стен с остановками и молебнами во всех значимых местах (прежде всего на мосту через Луару, около памятника Жанне и Карлу VII и рядом с крепостью Турель), а также — ежегодными панегириками в честь французской героини[808]. Тот же характер торжеств подчеркивал отец Сено, глава местного ордена ораторианцев, произносивший речь в соборе Св. Креста 8 мая 1672 г. Сделав особый упор на безусловной святости Девы и требуя ее немедленной канонизации, автор отмечал, что ее «сакральный образ» более всего соответствует тому «святому триумфу», которым местная церковь каждый год чтит ее память[809].
Несмотря на столь явный призыв к утверждению официального признания Жанны д'Арк новой святой королевства, как будто отвечавший политическим заветам кардинала Ришелье, никаких шагов в этом направлении не было предпринято и в конце XVII столетия. Более того, мы практически ничего не знаем о местном «культе» французской героини, постепенно складывавшемся в Орлеане, хотя нет сомнения, что праздник в ее честь продолжали здесь отмечать и он по-прежнему носил сугубо религиозный характер[810]. По всей видимости, в 70-е гг. XVIII в. он получил название «праздник Девы»[811], а в 1790 г. его уже официально именовали «праздником Жанны д'Арк»[812].
И все же, несмотря на подтвержденную документально давность традиции и несомненную популярность торжеств у горожан, их непрерывная многовековая история была нарушена Революцией. День 8 мая еще отмечался в Орлеане в 1791 и 1792 гг., однако все мероприятия носили уже исключительно светский характер[813]. В 1793 г., в связи с запретом на проведение каких бы то ни было процессий, праздник был отменен[814].
И все же к 1803 г. события революционных лет отошли для местных жителей на задний план, чему немало поспособствовала смена общего политического курса. Орлеанцы и прежде всего их новый епископ, Этьен-Александр Бернье, назначенный на должность лично Наполеоном Бонапартом, начали задумываться о восстановлении торжеств в честь героини Столетней войны.
Для Бернье, религиозные воззрения которого были близки политике умиротворения, взятой на вооружение первым консулом Республики, Жанна д'Арк представлялась символом прежде всего национального единения и стабильности, а потому совершенно не удивительно, что он постарался найти поддержку своему проекту именно у центральных французских властей[815]. Прошение о возрождении праздника 8 мая было подано орлеанцами 15 февраля 1803 г. (26 плювиоза XI г.), и уже через три дня городские власти читали ответ Наполеона, полностью разделявшего чувства местных жителей:
Это решение мне очень приятно. Знаменитая Жанна д'Арк доказала, что не существует такого чуда, которое не смог бы совершить французский гений, когда в опасности находится независимость страны. Будучи единой, французская нация никогда не оказывалась побежденной. Но наши более расчетливые и ловкие соседи, злоупотребляя прямотой и верностью, которые у нас в характере, постоянно сеяли среди нас раздоры, с чем связаны и все несчастья той эпохи, и все [прочие] бедствия, о которых напоминает наша история[816].
Именно от 18 февраля 1803 г. современные историки традиционно отсчитывают начало активного почитания Девы во всей Франции[817], свидетельством чего являлось, в частности, письмо министра культов Жан-Этьен-Мари Порталиса от 21 февраля того же года (6 вантоза XI г.), адресованное епископу Бернье. В нем говорилось, что идея возродить праздник 8 мая показалась первому консулу исключительно верной, поскольку данная «религиозная церемония» в полной мере укладывается, с его точки зрения, в политику прославления французской нации[818]. Точно так же в послании префекта департамента Луары от
