про эскимоску было написано в англоязычной версии, – поправила его Белка. – А на французском очень может быть такое, что Сименон написал про калмыцкое лицо, потому что в переводе на итальянский написано «faccia Calmucca».
– Хмм! Интересно! – воскликнул Никита. – В детстве я зачитывался Сименоном.
– К тому же, как выяснилось, он упоминал о калмыках в своем первом произведении о комиссаре Мэгре «Петтерс Латыш». Так что есть большая вероятность того, что все-таки он так и написал про «калмыцкую рожу».
– Может, его сердце разбила какая-нибудь гордая калмычка, поэтому он написал так от обиды? – рассмеялась Алекс.
– Кстати, о калмыках писал и Александр Дюма-отец. Калмыки стали известны во Франции еще во времена войны с Наполеоном. Хотя Сименон был бельгийцем, но все же где-то пересекся с калмыками, по всей видимости. Но вернемся к пьесе. Я думаю, что на самом деле это «Анатэма» Леонида Андреева. Я читала, что она ставилась за границей под названием «Поступь безногих» и произвела фурор. Там про дьявола и очень созвучно с цитатами мисс Марпл о том, что зло в людях.
– Восхищен твоей начитанностью, сестренка! – похвалил ее Тимур. – Помню, тебя еще в младших классах называли Ходячей Энциклопедией. Тебя и твою подружку Алису, с которой вы были не разлей вода.
Пока мы обсуждали творчество Агаты Кристи, Рома Никитин оперативно прислал Алекс информацию о редакторах шоу. Мы разделили список и стали искать о каждом информацию в интернете и в соцсетях, не особо понимая что конкретно ищем, но интуитивно стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку.
– Кажется, что-то есть! – воскликнула я, наткнувшись в ленте Инстаграма 27-летней Дианы Степанцовой на ее снимок с подругой Евой, которую она нарекла в посте «феей макияжа». – Смотрите, это было опубликовано на новогодних праздниках! Здесь Диана в образе Лисы из Blackpink на костюмированной вечеринке.
– А что тут необычного? – не понял Тимур.
– Уау! – ахнули Белка, Алекс и Настя, которые в отличие от парней знали, что Лиса – тайская солистка популярной южнокорейской группы. – Реально похожа! Копия Лисы!
– То, что эта Ева – мастер перевоплощений, раз обычную русскую девушку превратила в известную азиатку, – ответила я. – А теперь перейдем в инсту Евы. Приглядитесь! Рост, фигура, овал лица… Думаю, это и есть наша Людмила Морозова, она же Мила Фрост.
– Лука, у тебя глаз-алмаз! – воскликнула Белка. – Готова поспорить на сто баксов, что так и есть! По всей видимости, Диана занималась сбором информации о пропавшей сестре Анны Гинкель и решила разыграть весь этот спектакль на пару со своей подругой – гениальным визажистом. Обычно же участниками шоу становятся провинциалы с кучей проблем и нуждой в деньгах, а тут такой лакомый кусочек – состоятельная дама. У Анны был единственный снимок сестры. На шоу видно, что он старый и не отличается высоким качеством. На основе этого снимка Диана с Евой и создали альбом Людмилы с актерами, а потом и инсту Милы.
– А смысл? Я не врубаюсь! – нахмурилась Настя.
– Видимо, Диана решила не заморачиваться поиском сестры Анны и подсунула ей фейковую племянницу, чтобы нажиться на бедной женщине, мечтающей найти родных. Наверное, Диана отвечала за сбор и проверку данных о сестре Анны Гинкель, придумала способ развести ее на деньги, а потом втюхала эту историю остальным членам редакторской группы.
– Да, навряд ли вся группа принимала участие в этом разводе.
– Зная из рассказа Анны о том, что ее сестра мечтала о киношном мире, они с Евой создали альбом Людмилы с популярными актерами. В фотосессиях снималась Ева, загримированная под Людмилу по единственному снимку, который сохранился у Анны. Потом они создали инстаграм-аккаунт Милы на основе чужих снимков с голливудскими актерами, чтобы убедить Анну в том, что это реально дочь ее сестры, которая пошла по стопам мамы.
– Но в чем выгода? Создать необычную историю для шоу? – спросила Алекс.
– Получить бабки! – ответил Тимур.
– Да, смотри! – я показала дисплей своего мобильного Насте. – Видишь эти фотки, где Диана и Ева в ЦУМе? Как только магазины открылись после самоизоляции, они тут же побежали на шоппинг. Но если промотать их инсты, нигде больше нет фоток с брендовой одеждой. Они как будто сорвали куш и побежали тратить свалившиеся с неба деньги.
– А если б границы были открыты, скорее всего, укатили бы куда-нибудь оторваться, – воскликнула Алекс с мечтательным видом, потому что мысль о том, что это лето, скорее всего, придется провести в России, угнетала ее больше всего. В ее планах было улететь на весь июль во Францию к ее сестре-близняшке Даниэлле, но вирус подло спутал ее карты.
– Кстати, судя по геолокации, Диана живет в Тушино, на Цветочном проезде, как и подписчица НеДуры, которая нашла альбом, – сообщила Белка, проверив информацию.
– Это надо же! Как они все провернули! – ахнула Настя, до которой, наконец, дошел смысл аферы Дианы и Евы. – И ведь догадались сделать фотоальбом, чтобы вот так втереться в доверие.
– Может, это даже не первый случай их мошенничества, – предположил Никита.
– Ну что, будем дальше гадать или позвоним Анне Григорьевне? – спросила Белка. – Как раз подарок к ее юбилею – новость о том, что ее сестра жива.
– Да, давайте звонить! – Алекс даже потерла руки от удовольствия, предвкушая бурю радостных эмоций сестры Людмилы Морозовой.
Я опять почувствовала, как кольнуло мое сердце. Доведется ли моим родным, которые, наверное, не оставляют надежды получить хоть какую-нибудь весточку обо мне, испытать такую же бурю радостных эмоций?
Белка набрала номер и включила громкую связь. Первые минуты разговора дались нелегко, потому что сначала Анна Григорьевна приняла нас за мошенников, потом ушла в отрицание, потому что не хотела верить в то, что никакой Милочки, ее любимой племянницы, не существует, а затем разочарование, наконец, сменилось осознанием того, что ее Людочка жива и здорова. И тогда ее накрыло волной абсолютного счастья. Женщина разрыдалась в трубку, когда услышала, что ее сестра живет всего в десяти минутах езды, и можно вот так запросто позвонить ей прямо сейчас и договориться о встрече.
– Ничто не может сравниваться с эйфорией от сделанного доброго дела, – воскликнула Алекс, когда Белка, договорив с Анной Григорьевной, положила трубку.
Я видела, что ее глаза тоже прослезились, и она как бы невзначай смахнула слезинку, чтобы никто этого не заметил.
– Что же теперь будет с Дианой и Евой? – поинтересовалась Настя.
– Это уже Анне Григорьевне решать. Захочет ли она писать на них заявление и требовать обратно свои деньги.
Псевдо-Мила наплела тетушке историю о том, что из-за вируса лишилась работы, и сердобольная женщина, поверив на слово, перевела ей
