— Дэйн, — прозвучало в диске, и тут же его обхватили руки Райэнны, быстрые и крепкие. — Ты весь в крови…
— В их крови, — сказал он. — Я только ноги ободрал, соскальзывая вниз. — Он взглянул с края выступа. Едва различимые фигуры Драваша и Аратака шевелились далеко внизу. — Возможно, придется схватиться здесь, — сказал он, быстро оглядывая площадку. Она была не шире четырех футов, затем увеличивалась немного в том месте, где он стоял, и дальше, на выходе из ущелья, становилась шириной в шесть футов. У него оказывалось небольшое преимущество с таким пространством для сражения — если ему удастся запереть здесь нападающих, то, укладывая одного за другим, он просто перекроет расщелину.
Бельсар постепенно исчезал, и по противоположному склону Каньона, подобно приливной волне, поднималась тень полумрака. Сверху стена еще была окрашена в темно-бордовый цвет. Драваш и Аратак уже затерялись внизу во мраке. Ясно было, что солнце скоро уйдет за вершины деревьев. Громадные стаи птиц кружили в безоблачном небе, собираясь на ночевку в гнезда в джунглях и долине.
Шум падающей воды скрывал звуки приближающихся преследователей, если те и спускались вниз. Дэйн посмотрел вверх, но ничего не увидел на фоне неба.
Втроем они спокойно удержат этот выступ, хоть и неизвестно, насколько полезным может оказаться Джода. Глаза парня робко посматривали в ту сторону выступа, откуда начинался пугающий спуск вниз. Впрочем, решил Дэйн, и один боец в состоянии справиться…
Он вдруг вспомнил глаза Даллит, пустые, широко раскрытые, мертвые, такие, какими он видел их в последний раз. Увидел он Райэнну, лежащую мертвой, вцепившись в копье…
— Вы вдвоем начинайте спускаться, — сказал он неожиданно для самого себя. — Я один удержу их.
— Ты с ума сошел, — огрызнулась Райэнна. — Ты сейчас рассуждаешь, как Клифф-Клаймер! Вот так он и погиб! Что ты пытаешься нам доказать? — Она подошла вплотную, сжав челюсти и глядя на него весьма решительно. — Я остаюсь, Дэйн. И не вздумай спорить.
— Но послушай, — спокойно сказал он. — Ведь у меня опыта в скалолазании побольше, чем у вас двоих, вместе взятых, и высота для меня не имеет значения. И по скале я могу спуститься гораздо быстрее. Если…
Он замолчал; краем глаза он уловил какое-то едва заметное движение.
Из расщелины выкатился булыжник, ударился о выступ и канул в бездну.
Пока он провожал его взглядом, выкатились другие булыжники, причем весьма внушительного веса.
— А вот теперь уже поздно, — сказал Дэйн. — Они идут! Внимание!
Уши настолько заполнял грохот воды, что это безмолвное падение камней казалось сюрреалистическим. Марш поднял саблю; ладони Райэнны скользнули по древку копья…
На выступ выскочил господин Ромда с копьем на изготовку.
Перед глазами Дэйна встало залитое кровью лицо господина Притваи. А копье уже двигалось со смертоносной скоростью…
«Это ужасная ошибка…» В памяти зазвенели колокольчики ганджиров, и чей-то радушный голос сказал: «Голоден? Ты еще не скоро понадобишься своим господам…» Но меч уже стирал видение, отбивая копье в сторону, и Дэйн сделал шаг вперед, занося руку для удара…
Тупой конец копья попал по локтю. Меч, уже бесполезный, скользнул по древку, и Дэйн отпрыгнул назад, избегая удара копья в солнечное сплетение.
«Я должен убить его…»
Ромда рывком поднял свое оружие над головой, блокируя меч, и шагнул вперед, древком упершись в лезвие и не давая Дэйну шевельнуться.
«…если смогу!»
Крепкое древко прочно удерживало лезвие. Марш попытался рывком освободиться, почти теряя равновесие на скользкой поверхности, но Ромда мгновенно сократил дистанцию, не позволяя ему поднять меч для удара.
В отчаянии Дэйн крутанулся, ударившись плечом о древко, развернул меч назад и ткнул им через плечо в горло Копьеносца. Ромда отпрыгнул в сторону, а Марш, едва удержавшись на ногах, сделал шаг назад. Мимо плеча внезапно пролетело копье Райэнны, но Ромда мгновенно отбил его, не дав Дэйну даже шанса на атаку.
«Мы ведь не на тренировке! — Мозг Дэйна лихорадочно работал. — Это всерьез, и он убьет и Райэнну, и Джоду…»
Ему показалось, что за плечом у него встали призрачные образы Клифф-Клаймера и Даллит… Безумие овладело им. Он с силой отбил удар Ромды. Когда солнце садится, охотники прекращают битву… Но эти-то не были охотниками! Розовый окрас пропал с противоположной скалы.
Копье вновь молнией устремилось к нему.
— Райэнна! — в отчаянии закричал он. — Забирай Джоду, и уходите! — Этот крик еще долго звучал в его мозгу после того, как он замолчал.
Ромда увернулся от ответного удара Дэйна и вновь ткнул копьем, проворный, как змея. Марш отбил древко в сторону и занес меч для удара, на этот раз смертельного… Копье крутанулось в руках Ромды. Тупой его конец крепко ударил Дэйна по голове, и он ощутил, как колени у него подгибаются.
Острый камень впился ему в спину. Марш попытался оторваться от скользкой поверхности, на которой лежал, все еще сжимая меч в правой руке, но мир вокруг исчез, сменившись бесконечным полумраком, где не было ничего, лишь призрачные глаза, глаза Даллит, холодные и мертвые, ждущие его…
И смолк грохот водопада Громовая Кузница.
11
Все оказалось громадной ложью. Говорили, что умирать не больно, что после смерти боль исчезает и переживать не о чем. Но боль не исчезла. Она вернулась, став еще более мучительной. И он не мог ничего понять. Ведь человек, убивший его, пребывал рядом в этой слепящей и исполненной боли тьме; он слышал голос Ромды:
— Я не допущу ничего подобного! Вспомните слова святых. Оставьте возмездие нам! Так они говорили… Все должно быть по справедливости! И прочь руки!
— Святые бы не церемонились, освобождая нас от этих белых дьяволов, проворчал другой голос.
— Тут совсем другое дело, — сказал Ромда. — Ты что, дурак, действительно думаешь, что это Звездный Демон?
И Громовая Кузница осталась здесь, в мире смерти, только теперь она звучала тише, так что Дэйн мог разобрать, что говорилось вокруг. И еще он понял, что не ослеп, просто глаза были закрыты; красноватый свет пробивался сквозь веки, и похоже было, что старые россказни об адском огне оказывались невыдуманными. Где-то взвизгнул рашас. Значит, и в аду есть рашасы. Ну это неудивительно. Вот только запах цветов тут как-то неуместен.
— В той деревне, что они сожгли своим дьявольским огнем, жили моя сестра со своим сыном, — огрызнулся второй голос. — Они демоны, и с этим все ясно! Кто сказал, что демоны не могут принять человеческий облик? И я говорю, что надо прикончить его прямо тут и поспешить за остальными, чтобы и их убить!
— Святой Аассио сказал, что ненависть — это болезнь, — сказал Ромда. Что-то сильно распространилось это заболевание в наших краях, и нуждается оно в серьезном лечении, но вот только убийствами болезнь не исцелить. Голос его зазвучал жестче. — Я не собираюсь ни с кем спорить; я говорю от имени ордена, исполняющего приказания святых, и я намерен им подчиняться, что и вам советую! Выполнять приказ!
