– Мне было тяжело покидать то место, где упал в пропасть любимый человек. Но я всё же отправилась дальше. Когда бензин кончился, я пошла пешком. Очнулась в ростовской больнице. Генерал Калачов, – она указала рукой на командора, – лично прилетел, чтобы переправить меня в Сочи. Но по дороге на нас напали американцы. Меня поместили в подвал дома, где они держали Вита Бузмакова, третьего учёного, который работал над «Прометеем». Вит уехал раньше нас с последним караваном по настоятельной просьбе Шелихова. Он вёз документы и точно такой же зонт, – она указала на Кацэ, державшего в руках зонтик. – Он вёз всё это в Академию наук Соболевскому, но попал к американцам. Кругом предательство. Эти гады истязали его хуже фашистов. Теперь я не знаю, где мой товарищ. Мне удалось сбежать, обманув этих американских уродов. Они нацепили мне на шею вот этот обруч, – Мара указала на замотанную тряпкой шею, – и сказали, что в нём взрывчатка, – девушка сдёрнула тряпку. Народ выдохнул и сделал шаг назад. Мара продолжила, возвысив голос: – Они сказали, что, если я уйду, обруч разнесёт мою голову. Но я нашла в том доме гипс и облепила им обруч. После побега я пряталась здесь у одной доброй женщины, которая выслушала меня и поверила.
Мара замолчала, смело прошлась взглядом по толпе и сделала шаг вперёд:
– Женщина поверила мне! – её голос окреп до крика. – Теперь я призываю вас поверить генералу. Я точно знаю, что он честный человек. Ярослав жив! Зонт, который оставался с ним, здесь! Мы сделали всё, чтобы остановить ледник! Мы хотели спасти вас. Мы мечтали спасти мир! Это Ярослав назвал проект «Прометеем». Теперь я, беззащитная женщина, на шее которой закреплена взрывчатка, призываю вас помочь генералу и спасти самих себя! Я ничего не боюсь! – она указала пальцем на шею. – И вы ничего не бойтесь! Страшнее уже не будет!
– Нас всех убьют! – раздался из толпы чей-то истеричный возглас.
На этот раз рябой встал на сторону «заговорщиков»:
– А если не убьют, так всё равно скоро все сдохнем от голода и холода! Ты этого хочешь?
Его поддержала женщина с тяжёлой сумкой. Она развернулась лицом к народу и крикнула:
– Кто-то погибнет. Но остальные будут жить свободными!
Командор, словно заправский оратор, почувствовал перелом в настроении толпы. Он мощно крикнул:
– Поэтому выбор простой – гордо погибнуть за свободу или бесславно сдохнуть в нищете и унижении. Я выбираю первое.
И его поддержали. Народ бурно выразил одобрение призыву генерала. Время выбора настало. Осталось сверить его с временем на часах цепов. Их не надо было звать. Они были уже здесь.
Через лес толпы к центру митинга ручейками пробирались хозяева Дна. Они прокладывали себе путь резиновыми дубинками точно так же, как это делают рубщики сахарного тростника.
Их было двенадцать человек. Двенадцать против трёх. А если реально оценивать бойцовские качества Кацэ – против двух с половиной. Цеп с тремя цепочками встал впереди. Остальные полукругом за ним. Их наряд был явно скопирован из кинематографа. Так в голливудских фильмах одевались байкеры пост-апокалипсиса: много кожи, металла, ремней и шипов. За спиной большинства цепов торчали стволы крупнокалиберных карабинов. Но в руках огнестрельного оружия ни у кого из них не было. Видимо бандиты привыкли, что им никто не смеет перечить. А для поддержания страха достаточно кнута и дубинки.
Трёхцепочечный подошёл вплотную к Калачову и, играя плетью, прошипел:
– Так-с, так-с. Непрошенные гости: старик, дрищ и красотка. Убери ногу с Покемона – ему дышать тяжело.
Покемон заёрзал, пытаясь встать. Но Алиса с силой вдавила в его тело каблук, и он затих, посчитав, что на время лучше прикинуться ветошью.
Главарь нагло осклабился:
– Вы знаете куда пришли?
– Знаем, – ответил командор. – И даже знаем зачем.
– Зачем?
– Мы пришли позаботиться о вас. Чтобы вы не в такой жуткой тюрьме сидели, как эти люди, – он указал рукой на толпу. – А сидели в камере с тёплой парашей, сытной баландой и мягкой шконкой.
Народ громко и дружно засмеялся. Впервые, после прихода этих странных людей, толпа открыто приняла их сторону.
Трёхцепочечный решил, что мирная беседа не добавит ему авторитета и решил сразу перейти к показательной порке. Он без предупреждения резко взмахнул плетью и попытался ударить командора. Результат для цепа оказался обескураживающим. В следующую секунду он, выпучив глаза, корчился, присев на колени и развернувшись лицом к народу. Плеть, оказавшаяся в руках генерала, сдавила горло бандита.
Остальные цепы явно не ожидали такого развития событий. Они зависли в замешательстве. Этим и воспользовалась Андреева, выхватив сразу два пистолета:
– Стоять! Стреляю сразу и наповал.
Пара цепов всё же решили проверить серьёзность её угрозы. Но тут же поплатились за это. Один затих навсегда. Другой корчился на грязной земле, издавая визги и стоны. Калачов скомандовал, обращаясь к толпе:
– Заберите у них оружие!
Волевой, громкий, уверенный голос генерала даже Целовальникова побудил к исполнению этого приказа. Но его притормозила Алиса, давая толпе самой решить, что делать дальше. Народ на секунду завис, зафиксировав рождение милиционера, и словно морская волна с шумом и явным удовольствием ринулся выполнять распоряжение нового вождя.
Всё-таки командор всегда прав. Прав на все сто. Перед уходом из конспиративной квартиры американцев он сказал: «Компромат – это хорошо. Разоблачение – ещё лучше. Но этого недостаточно. Народ будет бурно обсуждать всё это на кухне, но на улицу не пойдёт. Для того, чтобы всеобщее недовольство вылилось в реальный результат нужен организатор. Неплохо бы иметь какую-нибудь партию, объединение или хотя бы профком. Но в любом случае нужен вождь. Вожак, который своим примером поведёт за собой остальных».
Компьютерный гений подошёл к Калачову:
– Патрон, наша мушечка прислала интересное видео разговора Соболевского с Филиным.
– О чём?
– Они в панике и собираются бежать.
– Запускай.
Народ к тому времени отхлынул от безжизненных тел ненавистных цепов – каждый вволю вывалил на них свою ненависть и своё долгое унижение.
Вскоре поступил новый приказ командора:
– Идём к президентской резиденции.
В призыве он вскинул вверх кулак. Сотни рук ответили ему тем же. Решительный рёв народа был слышен далеко от этого места. Он явно достиг стен Государственной Думы. Возможно, его слышал и сам президент.
Народ с криками и призывами двинулся за своим вождём.
Кирилл, чуть провозившись с запуском видео в сеть, оторвал взгляд от гаджета и увидел только хвост колонны. Чуть в стороне одиноко стояла Мара.
– А ты чего не пошла? – на всякий случай поинтересовался Кацэ.
