потом уже он отправился в почасовую гостиницу. А вот чем он занимался ночью, я даже спрашивать не стал — на работе хватает историй о пьяных гулянках.
Вот так сюрприз. Суббота, час дня. В ресторане всего два столика занято, но скоро он будет полон родителей с детьми — семьи, где взрослым лень готовить на дому, любят приходить к нам в выходной день на обед. Еще и телефон будет надрываться от заказов на доставку — есть те, кому и из дома выйти нет желания, и таких не мало.
И тут, во время этого затишья перед бурей ко мне в ресторан зашла Юля.
— Привет.
— Приветик. — Она присела на принесенный официантом высокий стул. Хоть стойка и не предполагает наличие за ней гостей, но для очень этого желающих три стула припрятаны в гардеробе. — Сделаешь мне что-нибудь вкусненького-горяченького? Привет, Клара.
Мимо нас прошла менеджер ресторана. С Кларой комфортно работалось, в том числе, и из-за того, что она была нисколько не против подобных визитов. Ей двадцать один год, а она уже менеджер в ресторане! Еще до двадцати пяти и директором стать может. Тогда можно считать, что карьера удалась. Она молодец! Хочу пойти по ее стопам. И в управлении персоналом хочу быть на нее похожим. Она требовательна, очень даже требовательна, и строгая, но ее все уважают, и никто за ее спиной ничего плохого о ней не говорит. Такого отношения со стороны подчиненных, некоторые из которых даже старше ее, надо заслужить. А вот второй менеджер — Константин — заносчивый неприятный тип. Считает себя самой важной персоной в этом заведении. Даже при директрисе позволяет себе высокомерие. Отношение к подчиненным как к муравьям, которые ничего не умеют, ничего не могут. Штрафует всех по любому незначительному поводу. Но у меня нет презрения к нему — мне его жалко. Он, видимо, в свои двадцать семь пытается своим поведением компенсировать неудавшуюся карьеру. Я еще молод так судить, но, по-моему, в таком возрасте человек способен достичь гораздо больше, чем торчать на должности менеджера в таком заведении, как этот ресторан.
— Держи. — Я протянул ей горячий коктейль из свежевыжатого апельсинового сока, текилы, мяты и специй. — А чего не позвонила, не предупредила, что придешь?
— Ты бы сказал тогда, что не стоит приходить. — «О Боже! Ее игривая улыбка сбивает меня с ног!». — Он алкогольный? Фу, Ник, сейчас только час дня!
— Прости, не спросил.
— Ладно уж, налей просто зеленого чая.
— Ооооо-кей. Извини еще раз. Так ты намеренно приехала или мило где-то была?
— Намерено. У меня есть одна идея. — Юля так посмотрела, что по взгляду стало все понятно.
— Если, — говорить шепотом необходимости не было — рядом не было никого, — ты сейчас пойдешь в туалет — в первую кабинку, — я через минуту зайду к тебе спросить «как дела».
— Нет, извращенец! — Юля рассмеялась. — Совсем другая идея.
Пусть это только будет не «Давай начнем жить вместе». Павел хоть и должен на днях съехать (что-то затянулось у брательника «на пару дней»), но все равно я как-то не готов еще к таким действиям. Я, конечно, люблю ее и представляю нашу дальнейшую совместную жизнь, но уже сейчас съезжаться — нет. Может, через какое время — три-четыре месяца, — но никак не прямо сейчас ставить ее зубную щетку рядом с моей.
Я поставил перед ней чайник чая и принялся до блеска натирать бокалы.
— И что за идея? — я старался скрыть свое волнение.
— Хочу устроить завтра воскресный семейный обед. Я, ты, мои родители.
— А…. — Я просто не знал, как реагировать. Какие слова не обидят ее, но дадут понять, что от этой идеи я не в восторге?
— Не висни только, пожалуйста. Не волнуйся — с мамой и папой я поговорила. Они только рады будут. Только прошу, не раскрой наш с тобой секрет, что уже… ну… в общем, ты понял.
— А это наш секрет? — своей улыбкой я старался дать ей понять, что ничуть не боюсь признаться ее родителям во всех своих прегрешениях, которые я совершил с их дочерью.
— Да, секрет. Пусть еще несколько месяцев побудет секретом. Не хочу ранить свою маму новостью, что ее любимая и единственная дочка уже не маленькая девочка.
— Хорошо. Пусть будет секретом.
— И славно. Спасибо за чай. Я побежала — еще с подружками должна встретиться. На фотовыставку на «Октябре» хотят затащить.
— Удачно сходить. Но…
— Что? — Видно было, что мое «Но» ее удивило.
— Мы ничего не обсудили. Ты так преподнесла это, что я уже согласился завтра ехать трапезничать с твоими родоками.
— А у тебя есть выбор? Ники, я хочу это сделать. Я хочу познакомить тебя со своими родителями. Даже если тебе это будет в тягость просидеть пару часов за одним столом с людьми, благодаря которым я на свет появилась, пожалуйста, переосиль себя и приезжай завтра ко мне.
— Ну ладно. Пусть будет по-твоему. — «Да как, черт возьми, у нее получается еще и меня виноватым чувствовать? Как, блин, она это делает? Я должен буду завтра торчать за одним столом в кругу ее семьи, провести два наискучнейших часа, быть расстрелянным из пулемета вопросами, чувствовать себя музейным экспонатом, которого со всех сторон рассматривают и оценивают, а она еще и выставляет меня виноватой стороной только из-за того, что я всего лишь высказал недоумение по поводу того, что она все решила за двоих и поставила меня перед фактом. Так и подкаблучником стать — вопрос лишь времени».
— Спасибо. — Произнесла она тоном человека, который недоволен тем, что ее решения ставятся под сомнения. «Привыкай, парень. Это называется тон покорного мужа».
— Ну, а что с моей идеей? — кивком головы я указал на дверь туалета, стараясь разрядить прощание.
Юля рассмеялась и перед уходом произнесла:
— До завтра, зая.
Ну, я же просил не разговаривать со мной так — с применением уменьшительно-ласкательных, на людях!
Только Юля вышла, как подбежали двое официантов. Один — Борис — встал за стойкой, а второй — Андрей — подошел близко мне.
— Уй-ой-ееей! — Начал вокруг меня крутиться Андрей. Он делал вид, что ласкал мое тело руками и а-ля женской манерой в голосе и движениях продолжил издеваться. — Зая, кто эта девчонка? Я буду скоро ревновать!
— Да. — Боря пытался накрутить короткие волосы на палец. Он решил копировать жестикуляцию Юли также говорил голосов тупой блондинки. — Зая, тебе нас не хватает, что ты решил по другим девочкам начать гулять?
— Парни, давайте закроем эту тему.
— Киса, — Андрей обратился к Боре, (и оба старались
