все дела переделаны и можно смело посвятить несколько часов отдыху.
А тот промежуток, когда ты ложишься в постель, но спать пока не собираешься.
Устраиваясь поуютнее, ты фантазируешь о будущем. Рисуешь для себя новую жизнь. Мечтаешь и строишь планы.
Однако с недавних пор именно этого времени я больше всего опасаюсь. Ведь именно в этот момент я остаюсь наедине с собой и своими мыслями. Прятаться в суете дневных забот уже не получается и наступает мой персональный ад.
Я больше не думаю: что завтра надеть, куда пойти, с кем встретиться? Моя голова теперь забита другим.
Счастлив ли Тимур со своей новоиспечённой женой? Готовит ли она ему завтраки по утрам? Укрывает ли он её собой теплее, чем это делает одеяло? Целует ли он её в яремную впадинку, как целовал меня?
Таких вопросов сотни. И каждый отзывается во мне разрывающей душу тоской.
Я не уверенна, что хочу знать ответ хотя бы на один из них. Но не думать об этом не получается.
Если днём я стараюсь загружать себя работой, помогаю Лене с подготовкой ко дню рождения Давида, то по вечерам, в пустой квартире все мои страхи вылезают наружу. Слетаются со всех щелей.
— Дашуль, мы подъехали, — раздаётся в динамике сонный голос Лены. — Можешь выходить!
— Бегу, — отзываюсь, застёгивая куртку уже в подъезде.
Перепрыгивая пыльные ступени, спешу в машину, пока подруге срочно не захотелось селёдки с шоколадом, и она не отправила Давида на поиски.
Да, она та самая беременная, которая гоняет мужа то за клубникой в два часа ночи, то за шашлыком.
В этот раз Давид отделывается чебуреками из придорожного кафе, в котором когда-то меня кормил Тимур.
А уже через час мы подъезжаем к коттеджному посёлку, где отмечали свадьбу ребят.
Ностальгировать, как застукала бывшего парня с лучшей подругой, некогда. Бегу проверять, не сдулись ли шары, которые развешивали накануне по всему дому.
Не изменяя себе, Лена устроила для мужа вечеринку-сюрприз. И пока тот, ни о чём не подразумевая, выгружает наши вещи, гости с бокалами в руках уже нетерпеливо ждут именинника.
Ощущая на себе заинтересованные взгляды Ромы и Жени, в ответ лишь сдержанно киваю. Компания собралась уже привычная и хорошо знакомая, но я впервые чувствую себя неуютно. Хочется сесть за другой край стола, чтобы спрятаться от пристального внимания со стороны парней.
Спасает лишь, что на пороге появляется именинник, и все воодушевлённо начинают кричать «Поздравляем».
Постепенно праздник набирает обороты. Лена наняла ведущего, который развлекает присутствующих неординарными конкурсами, много шутит и мастерски создаёт хорошее настроение.
Кажется, только я постоянно оборачиваюсь на входную дверь, будто ещё кого-то жду.
И, несмотря на весёлую атмосферу и дежурную улыбку, мне хочется закрыться в одной из комнат и разрыдаться.
Какая-то часть меня глупо хранила надежду, что Тимур появится на дне рождении друга. Возможно, не один, а с законной женой. Возможно, вполне себе счастливый. Возможно, он будет смотреть на неё так же, как смотрел на меня. Улыбающимися глазами, в которых пылает пламя. И когда ты видишь своё отражение в них, то, не раздумывая, сгораешь.
Да, пусть это мазохизм чистой воды, но я согласна на что угодно, лишь бы просто ещё раз ощутить на себе этот взгляд.
В перерыве я всё-таки нахожу тихий закуток и, уткнувшись лбом в холодное окно, наблюдаю, как посёлок утопает в осенних сумерках. Медленно погружаясь в вечернюю полутьму, окрестности окутывает убаюкивающие спокойствие, которое вряд ли встретишь в незнающем сна мегаполисе.
— От кого прячешься? — Раздаётся за спиной голос Ромы.
— Если скажу от тебя, уйдёшь? — Злюсь, что нарушил моё такое нужное уединение.
На задушевные разговоры, как и на выяснение отношений, я сейчас никак не настроена.
— Нет. Я ведь нашёл тебя, — игнорирует мой боевой настрой, подступая ближе. — Даш, может наконец-то поговорим?
— О чём? — Перестаю гипнотизировать окно и в недоумении разворачиваюсь к бывшему.
Безэмоционально смотрю в чужое лицо, словно и не было между нами никогда и ничего. Интересно, смогу ли я так когда-то взглянуть на Тимура?
— Даш, я очень сожалею о том, что произошло. Правда. — Судя по виноватому тону, он не врёт, но нужного эффекта его слова не производят. — Если бы ты дала мне шанс всё исправить, то …
— Нет никаких «то», Ром, — бесцеремонно перебиваю, не желая слушать нелепые фантазии. — И исправлять нечего.
— Ну, всё же было хорошо, пока я, — он осекается, подбирая подходящее слово.
Будто назови произошедшие между ними с Аней по-другому и это потеряет свой грязный смысл. Но ведь «экскременты» не станут пахнуть розой, скажи ты на них «цветочек».
Да и «хорошо» оказалось мнимым, когда есть с чем сравнивать.
— Трахнул мою подругу? — Не церемонясь, подсказываю ему. — Ты бы смог быть со мной, застань меня в постели с другом?
А в ответ лишь громкоговорящая тишина.
— Ром, я живу дальше, — намекаю, что у меня всё прекрасно и без него. — И тебе советую.
Говорить нам больше не о чем. Поэтому под его тяжёлым взглядом я направляюсь к двери.
Сажусь за стол и сразу тянусь к стакану с водой, чтобы запить этот странный разговор. Но так и застываю, поднеся его к губам.
Звук захлопывающейся входной двери вводит в транс. Не слышу ни весёлых разговоров, ни шуток ведущего. Лишь сердце отчего-то барабанит так, что бешеный стук «бам-бам-бам» отдаётся в ушах громким гулом.
Глава 46
Трудно описать, что я испытываю, когда в гостиную входит брат-близнец Тимура. Скорее всего, это шок в пересмешку с каким-то детским восторгом.
Дышу через раз. Или, кажется, вовсе забываю, что легким нужен воздух.
Закрываю и тут же опять распахиваю глаза.
Но образ мужчины никуда не девается.
В чёрной водолазке и таких же чёрных джинсах. Коротко подстрижен и гладко выбрит. Это он и не он одновременно.
Картинка перед глазами расплывается, и я что есть силы цепляюсь за край стола. Хватаюсь за массивное дерево, как за спасательный круг. До побелевших пальцев.
Заторможено наблюдаю, как двойник Тимура идёт к имениннику. Поздравляет и дружески похлопывает по спине. Затем, резко развернувшись, обводит глазами присутствующих. Пока не тормозит на мне.
Наши взгляды переплетаются, и его втягивает меня в свою черноту, как в ловушку. Будто слабую и беззащитную мошку, которая с каждой секундой всё сильнее погружается в тягучий сироп.
Он едва заметно улыбается, и только тогда я отмираю.
Вспоминаю кто я, где нахожусь и кто этот загадочный мужчина напротив.
Старательно высматриваю за мужской спиной хрупкую женскую фигуру. Почему-то кажется, что
