и уже отвела взгляд. А затем закрыла глаза и потянулась ко мне, чмокнув в губы. В эту секунду сознание поплыло. И вернулось в себя уже после поцелуя. Чувствовался лишь сладковатый привкус помады.
Что я творю? У меня есть Луна. Нужно… прийти в себя.
Убрав руку и сделав шаг назад, отвел взгляд в сторону.
— Прости.
— Ничего. Давно мы не… не пробовали этого. В общем, пойдем в дом. Я проголодалась.
Следующие несколько часов я стоял у печи и помешивал кастрюлю с теми самыми грибами. В новом мире никогда бы не вспомнил, как готовить это блюдо, а здесь руки сами движутся. Мирина же сидела за столом и довольно улыбалась, держа в руках вилку и ложку.
— Грибной суп! Грибной суп! Грибной суп!
— Да-да, секунду.
Налил в тарелку и поставил на стол, усевшись напротив.
— А ты не будешь?
— Нет. Попозже… наверное.
— Ну смотри. Сама все съем.
— Слушай, Мирина…
— А? Что такое, некромантик мой?
— Как… как у тебя дела?
— Кадзу, ты чего, головой ударился? — она звонко рассмеялась и продолжила уплетать ложку за ложкой.
— Нет, просто… захотелось спросить.
— Все хорошо. Не считая, разве что, погони за нами. Местные из последнего городка же нас монстрами назвали и с вилами погнались, а ты запретил мне их убивать. Кстати, все интересно, почему?
— Потому что… среди них были дети, — эти слова возникли в памяти и тут же слетели с языка.
— Дети. Вот они неплохие, а родители у них — ужасные существа. А еще говорят, что зверолюди умнее простых людишек. Как по мне — такие же бараны. Мы их спасаем, а они только вилами и тычут.
Точно. Мы же недавно в городе зверолюдей были. На нас там напали. Это было… совсем недавно. Или очень давно? Что я вообще… здесь делаю…
— Мирина, что ты думаешь о Маверике.
— А? — она опустила ложку в остатки супа, взглянув на меня. — Кадзу, ты меня пугаешь что-то.
— Просто интересно.
— Ну, Маверик… даже не знаю. Он та еще заноза в заднице. Ты же сам так говорил. Меня он раздражает.
— Ты… ты ему нравишься. Ты в курсе?
— А? — от этих слов Мирина выронила ложку, раскрыв рот. — Чего?
— Нравишься, говорю.
— Не могу я ему нравиться. Сам понимаешь, что несешь?
— Да, но…
— Некромантик мой, ты, случаем, не перегрелся? Дай-ка лоб потрогать, — она вышла из-за стола и, подойдя ко мне сбоку, приблизилась, прикоснувшись ко лбу губами. Нежный запах ее любимых духов ударил в нос. Погодите-ка, а ведь на самом деле этого не было… в прошлом мире в этом домике мы болтали о всякой ерунде, вместе валялись на кровати и… пару раз целовались. Возможно ли такое, что я изменил воспоминания во сне?
Это точно сон?
— Да нет, все хорошо, — девушка отстранилась, уперев руки в бока. — Слушай, как насчет прогуляться?
— Прогуляться? Куда?
— Не знаю. Пройдемся, свежим воздухом подышим. А-то какой-то ты странный сегодня.
— Я… в порядке.
— Точно? Ну тогда пойду травы на чай соберу.
— Хорошо.
Мирина уже подошла к двери, рядом с которой в ножнах стоял длинный меч. Помнится, девушка его в том самом городе зверолюдей стащила за то, что житель им тыкал в нас.
Взявшись за ручку, она уже собралась выйти, как я добавил:
— Мирина, могу я… остаться с тобой?
Замерев на секунду, девушка взглянула на меня. На лице ее красовалась тоска. Глаза блестели от подступивших слез.
— Прости, мой некромантик. Но нет.
В это мгновение я прозрел. Сознание ударило в голову. Я словно очнулся.
— Где мы? Кто ты такая? — вскочил из-за стола так резко, что аж стул назад повалился, с грохотом рухнув на пол.
— Я Мирина. Твоя дорогая подруга. И, к сожалению, только она.
— Но… это ведь не реальность, так?
— Ты прав, — она отпустила ручку и повернулась ко мне, сделав несколько шагов вперед. Я же отступил, уперевшись в стену. — Кад… нет. Маркус. Ты находишься в моем мире.
— В твоем мире? Как это? Мирина, погоди, ты же умерла. Ты…
— Да. Маверик убил меня. Застрелил на твоих глазах. Если считать с этого воспоминания, то я умру через два месяца и четырнадцать дней.
— Тогда как это возможно⁈ Это же не сон⁈
— Как и ты, Маркус, я переродилась. Вот только встретиться мы пока не сможем.
— Но почему⁈ Где мне тебя найти⁈ Только скажи и я отправлюсь туда!
— Ты все такой же милый со мной, Маркус. До сих пор влюблен.
— Я… не знаю…
— Я знаю. Послушай, судьба этого, нового для тебя, мира уже предрешена. Мы обязательно встретимся, но в положенное нам время.
— Когда⁈ Когда это произойдет⁈ — подскочил ближе и, схватив девушку за руку, прижал к себе, крепко обняв. — Мирина, я так много хочу тебе сказать!
— Прости, Маркус. Я не могу сейчас ответить. Ты сам все поймешь. А сейчас… сейчас тебе пора просыпаться.
— Нет! Постой! Не смей бросать меня!
— Я рядом, Маркус. Настолько близко, что ты и представить не можешь. До встречи.
— Погоди…
Тьма. Вокруг одна сплошная тьма. Домик испарился вместе с ней — с моей близкой подругой. Я ничего не видел, и ничего не понимал. Находясь в этой тьме, душа начала болеть. Словно жечь изнутри. Схватившись за грудь, опустился на колени и, стиснув зубы, собрался уже закричать, как все вновь изменилось.
Комната Маркуса Джиро.
Лежа на кровати в том же положении, в котором и уснул, я приподнялся, осмотревшись. Словно ничего и не было. Разве что…
Прикоснулся ко лбу, протерев его пальцем. А после взглянул. На указательном — едва заметный след от тусклой розоватой помады. Этот цвет… эта помада… Мирина купила ее за две недели до того, как мы оказались в том самом бревенчатом домике.
Так значит мне не приснилось. Но где я был? Куда она делась?
Ближе, чем могу представить… что значили эти ее слова? Неужели… нет, она не может находиться в моей душе. Но где еще? Как такое вообще возможно⁈ Это же была она. Не образ из воспоминания. Она! Настоящая Мирина!
Я просидел в одной и той же позе почти час. Даже и не
