те ощущения, которые она мне дарила. И сегодня я своими собственными руками все разрушил. Язык мой — враг мой! Спрашивается, зачем нужно было ее обижать? И про схожесть Насти ляпнул!
Мне впервые за всю свою жизнь было стыдно, что я не смог проследить за языком и намеренно причинил боль человеку. Даже возникали порывы пойти и попросить прощения. Но не смог. Итак, эта девчонка влезла под кожу. Всего одна ночь, а настрадалась она из-за меня на долгое время. Возможно, стоит ее отпустить. Хочет уволиться? Пожалуйста! Так будет даже лучше.
Убедив себя в правильности своего решения, до позднего вечера погрузился в работу. Планы на клинику были грандиозные. Я любил свою профессию и хотел открыть такое отделение нейрохирургии, которого нет даже в столице. На примете имелся мой знакомый. Отличный нейрохирург, который также стажировался в свое время за границей. Вместе мы смогли бы помочь десяткам пациентов.
Время неумолимо двигалось к семи вечера, когда от рутины письменной работы меня отвлек телефонный звонок. Звонили с неизвестного номера.
Протерев уставшие глаза, я снял вызов:
— Слушаю.
— Кирилл, эта баба Таня тебя беспокоит, — произнес сухой старческий голос. Соседку моего дяди Вани, покойного родного брата матери, узнал сразу.
— Что случился, баб Тань?
— Тут возле Ванькинова дома машина торчит уж два часа. Переживаю за дом. Ты просил же присматривать. Вот я и звоню, — проскрежетала она. Час от часу не легче! Дом дядьки находился за триста километров от города, в одной небольшой деревне. Ехать сейчас туда означало убить шесть часов драгоценного времени. А соседке могло всего лишь что-то показаться. Мало ли кто там стоит. Может, молодежь так развлекается.
— Баб Тань, давай так, если через полчаса она не уедет, то я приеду. Только позвоните мне. Хорошо?
— Хорошо, Кирилл. Буду бдеть! — ответила соседка и сбросила вызов.
Положил телефон обратно на стол и пошел готовить себе кофе. Голова уже работала плохо. Не люблю заниматься бумагами. Здесь все-таки Вика была очень полезной. Она эту работу делала на отлично.
Стоило мне немного отвлечься и передохнуть, как снова зазвонил мобильник. Трубку я брал с большой неохотой.
— Слушаю, баб Тань.
— Кирилл, они все еще стоят! И по двору ходят. Рыщут все, вынюхивают. Приехал бы ты, припугнул негодяев, — проворчала соседка, пока я устало перебирал пальцами по столу.
— Хорошо, я приеду, — коротко ответил и сбросил вызов. Похоже, кто-то оставил закладку во дворе дома. Олухи!
Дядька этот дом оставил мне в наследство. После его смерти я туда так и ни разу не съездил. Но поручил соседке за ним присматривать. А недавно даже подумывал продать. Наверное, займусь этим на следующей неделе.
***
Дорога была почти пустая. Я свернул по указателю в хутор. Впереди еще сто километров. По пути проехал какое-то село «жопа мира», не иначе. Десять домов на пять алкашей. Или здесь больше алкашей, а не домов? Один из них прошел, пошатываясь, по дороге. И ни одного магазина! Где бухло свое только берут?
Наконец до деревни оставалось три километра. Глаза слипались. Котелок напрочь отказывался функционировать. Кажется, обратно я сегодня не поеду. Придется топить печку и ночевать в доме.
И каково было мое удивление, когда на трассе я увидел знакомую женскую куртку. От неожиданности аж проснулся и затормозил машину.
— Ксюша? — Вышел на улицу и сразу подошел к девушке. Что она здесь забыла?
С Некрасовой диалог у нас не сложился. Она сыпала в меня обвинениями, а я пытался оправдываться и извиняться. Пожалуй, этот день можно записать в список «самые паршивые дни».
Единственное, что удалось выяснить: Ксюша направлялась в Рябовский. Хотелось задать ей кучу вопросов, но пришлось их удержать в себе. Она злится на меня, я на себя. Нам нужно остыть. Остановившись на этой правильной мысли, мы молча поехали в сторону ее дома.
Ксюша всю дорогу продолжала молчать. Может, решала какие-то свои стратегические задачи, а может, прикидывала, как половчее огреть меня по затылку. Она демонстративно сложила руки на груди и тихо посапывала от раздражения.
Я посмотрел на девочку, умиляясь характеру, в котором преобладало крепкое терпение. Ей не нравилась моя компания, но она упорно ее терпела.
Кинув вновь короткий взгляд на Ксюшу, понял, что меня ведет от нее не из-за сходства с Настей. Стоит уже признаться самому себе, они совершенно разные. И мне нравится Ксюша во всей своей истинной первозданности.
Спустя какое-то время мы остановились возле высоченного забора, рядом с которым стояла захудалая иномарка.
— Правильно приехали? — задал вопрос, глуша двигатель автомобиля.
— Да, — робко ответила она.
Нужно было высаживать ее и уезжать отсюда, но по красноречивому взгляду Ксюши понял: тут что-то не так.
Девушка молча вышла из машины. Я последовал за ней молчаливой тенью.
Провожу ее до дома, а потом точно уеду.
Миновав ворота, мы прошли к небольшому домику. В его окнах горел свет и мелькали чьи-то фигуры.
— Не понимаю… — пробормотала Некрасова едва слышно.
— Не ждала гостей? — не удержался, спросил.
— Нет.
Когда мы с Ксюшей вошли в дом, оба встали на пороге, как истуканы от открывшейся перед нами картины. Совсем еще зеленый парень брал такую же зеленую девчонку возле стены.
Первой отреагировала незнакомая барышня, пронзительно прокричав:
— Вы кто такие?
За ней последовал и парень:
— Эй, что за на?..
Тут из ступора вышла моя Ксюша и, уперев руки в бока, грозно прошипела:
— Это я у вас должна спросить! Как вы попали в дом? И кто вы вообще такие? Людмила Николаевна сдала мне это жилье в аренду!
Молодежь быстро подобралась, прикрыла свой нагой срам и вышла к нам.
— Так ты та самая Ксюша? — хмыкнул парень, пройдясь сальным взглядом по ее фигуре. Неожиданно для себя я обнял девушку за плечи и притянул к себе. — Я внук Людмилы Николаевны. Нам надо было с Леськой перекантоваться пару дней где-то. Вот я и вспомнил про домик. Мы завтра уже свалим, а сегодня, увы, мест нет.
— Почему меня никто не предупредил? — ярилась Ксюша.
— Так я не знал, что тут реально кто-то живет. Манаток в доме было мало.
— Может, вы уже уйдете? — подала голос спутница парня. — Мы завтра в обед уедем, а сейчас не мешайте!
Некрасова от ярости раскраснелась и уже открыла свой рот, чтобы ответить, но я ловко ее опередил:
— До завтра чтобы убрались из дома и навели здесь идеальную чистоту. Никаких фантиков и использованных презервативов! И деньги за два дня проживания оставите на столе. Понятно?
Молодежь недоброжелательно уставилась на меня, но ничего не возразила,
