Книга Убить фейри - К. С. Уайлд

К боевой одежде из акульей кожи пришиты синие и белые кораллы, которые защищали ее грудь, живот, талию и колени. Под одеждой надето темно-синее чешуйчатое боди, отражающее свет от неоновых кораллов, украшающих пещеру профессора.

Мера смотрела на себя в зеркало на стене рядом с круглым окном. Профессор заплел ее волосы в высокую косу, какие носили большинство женщин-солдат.

Зеркало напоминало о времени, проведенном им на поверхности, когда разразилась война, сотни лет назад, он был тогда подростком. Сейчас во многих домах Атлантиды висели зеркала. Их легко сделать, направив тепло лавовых ям в очищенный песок — спасибо технологиям ее матери.

Темные каменные стены дома профессора были неровными и неотшлифованными, в таких жили атланты в те далекие времена.

В большинстве домов теперь гладкие изогнутые стены самых ярких цветов, и во многих имелись специальные приспособления, помогающие справляться с повседневными делами, например, переделанные радужно-неоновые кораллы с усиленным свечением, которые мать Меры назвала лампами.

Забавно, что устройство напоминало разбитые лампы, найденные при кораблекрушениях.

Королева любила свои драгоценные технологии, но, в конце концов, это не более чем копия из верхнего мира. Она стремилась иметь те же вещи, что и у людей.

Через окно Мера наблюдала за городом, его огни приглушены слабым солнечным светом с поверхности. Свет падал на серебристую точку, мерцавшую вдалеке.

Замок Атлантиды. Красивый снаружи и убогий внутри.

Мера ненавидела мрачные и пустые каменные коридоры, молчаливых слуг, бесконечные избиения и отдающиеся эхом крики.

Все это закончится сегодня.

Замок мог быть маяком эпохи модернизации, которую продвигала безумная королева, вершиной ее правления, давшей ей много сторонников, но эти залы стали такими же прогнившими и уродливыми, как и сама Ариэлла.

Профессор Керентер потуже затянул ремни, и Мера снова повернулась к зеркалу. Она выглядела маленькой и тощей в своей броне.

Большинство атлантийцев вступали в армию только после достижения совершеннолетия. Доспехи созданы не для защиты ребенка, и даже несмотря на то, что профессор Керентер постарался найти доспехи самого маленького размера, они все равно были огромными. И тяжелыми.

Хотя скорость все равно не смогла бы ее спасти.

Ничто не могло.

— Ты не сможешь победить, используя силу, — советовал профессор, застегивая ремни, отчего Мере стало трудно дышать. Сегодня на нем желтые боевые кораллы поверх черной чешуйчатой одежды, его белые волосы собраны в тугой пучок.

Надев свой собственный боевой костюм, он оказал ей честь.

В конце концов, это были похороны Меры.

— Используй воду, — тихо добавил он, не смотря ей в глаза. — Сражайся так, как мы много раз тренировались. И используй жуть. Я знаю, что говорил тебе контролировать ее, но позволь ей поглотить тебя, только в этот раз.

Он что, сошел с ума?

— Использовать жуть в королевском поединке запрещено, — напомнила она ему. — Наказание — смерть.

— Мы пересечем эту долину, когда доберемся до нее, — заверил он. — Ты должна выжить, несмотря ни на что, Мера.

Она покорно покачала головой. — Мама сильнее меня во всем. Я не уйду с этой арены живой.

Он этого не отрицал.

— Королева называет тебя дочерью Посейдона, — заявил он, поправляя доспехи на ее спине и затягивая ремни в попытке приспособить их к ее хрупкому телу. — Боги, может быть, и ненастоящие, но я знаю, что она называет тебя так, потому что ты ей нравишься.

Мера фыркнула, но профессору было не до смеха.

— Я надеюсь, что считая тебя дочерью бога, она проявит к тебе милосердие, — тихо добавил он.

— Вы знаете мою мать. В ней нет милосердия.

Жизнь Меры была настоящей пыткой из-за королевы Ариэллы. Мало того, мать убивала их народ направо и налево, но никто из взрослых не осмелился пойти против нее.

Было несправедливо, что это придется сделать ребенку.

Но это не имело значения.

Жизнь Меры превратилась в бесконечную ужасную агонию. Ее не любила мать, мучила и избивала большую часть жизни. И Мера, наконец, она обретет покой.

— Если победишь, — сказал профессор, поворачивая ее лицом к себе, — твой дядя Барримонд займет трон, пока ты не достигнешь совершеннолетия. Он хороший атлантиец, не такой, как другие твои дяди. Он достаточно силен, чтобы руководить всеми и сдерживать их.

Однажды дядя Барримонд защитил Меру от побоев, встав между ней и королевой. Он приносил Мере сладости, когда ее мать не видела, а также рассказывал ей истории о храбрых воинах, которые сражались за Атлантиду и Посейдона.

— С гордостью и честью они сражались за славу, — любил говорить он.

— Твой дядя подарит тебе детство, которого ты всегда заслуживала. — Профессор сам не верил в это. Мера увидела страх и сомнение в его янтарных глазах, которые блестели, пока он проверял ее броню. Вода вокруг них была более соленой чем обычно. — Ты цветок, рожденный на пустоши. Самое ценное… — Его голос дрогнул, и он опустил голову. — Самое ценное сокровище за семью морями. Я так горжусь тобой.

Глубоко вдохнув, он застегнул последние передние ремни и подергал за броню, чтобы убедиться, что та держится на месте. Затем притянул Меру к себе в крепкие объятия и положил руку ей на голову. Они замерли на долгое время, пока Мера цеплялась за него.

Она никогда не встретит своего настоящего отца, но это не имело значения. Профессор Керентер его полностью заменил.

— Будь сильной, моя храбрая принцесса. — Его дыхание сбилось. — Ты слишком хороша для этого мира.

— Не забывайте меня, профессор. — Она сдержала слезы. — Сегодня я встречусь со своими братьями и сестрами.

Мера отстранилась, схватила серебряный трезубец, что стоял у каменной стены в правом углу комнаты. Он казался ужасно тяжелым, но это самое маленькое оружие, которое они смогли найти.

Пришло время встретить свой конец.

С гордостью. С честью…

Как те воины из рассказов дяди Барримонда.

Арена была переполнена. Ряды за рядами поднимались вокруг Меры темной башней до самого верха арены. Внизу бурлящая река из лавы нагревала воду.

Всего один прыжок, и она растворилась бы в забвении.

Атриум, обращенный к запретной зоне, стал алтарем для жертвоприношений. Эта арена с ее древними и неровными каменными блоками считалась алтарем битвы, и Мера была всего лишь ребенком, который притворялся воином.

Мать повернулась к ней лицом, они обе плавали в центре арены.

Королева носила боевые кораллы цвета морской звезды с ремешками из кожи косатки. Впервые Мера заметила, насколько острые когти ее королевского трезубца, — это оружие более грозное, чем ее.

Безупречно чистое серебро трезубца соответствовало короне ее матери, которую Мера никогда не сможет надеть. Королева заменила сапфировые бусины на рубины