генерализующие высказывания (они же — универсальные [Гаврилова 1986:56]; они же — обобщающие [Сластникова 1992: 3]; они же — генеритивные [Завьялова 2002: 3]. Генерализация (от лат. genera — ‘общий’) — это «мысленное выделение каких-либо свойств, принадлежащих некоторому классу предметов, и формулирование такого вывода, который распространяется на каждый отдельный предмет этого класса, переход от единичного к общему, от менее общего к более общему» [Энциклопедия социологии: 2009 wwwpsyoffise.ru/5-socio-620]. Например: «Человеку свойственно ошибаться» (марк Анней Сенека); «Больше всего говорит тот, кому нечего сказать» (Л. Толстой); «Где слабый ненавидит — сильный уничтожает» (А. Грин); а также: «Самое страшное, когда ты становишься начальником, — ответственность» (Нов. изв., 08.10.15); «Звать в бой должны генералы, а не служители Бога» (НГ Религии, 07.10.15); «Не любить власть — все равно что не любить жизнь» [Вл. Сурков (псевдоним Натан Дубовицкий) rubook.org/book.php?book=162753] и т. п. В русском языке давно сложился специальный набор разноуровневых средств, взаимодействие которых служит для выражения генерализующих смыслов. Это: а) местоимения обобщающей семантики: всякий, каждый, любой, весь, все — так называемые «кванторы общности» [Шмелев 2002: 81]; б) личные местоимения мы, ты в обобщенном значении;
в) понятийный уровень значения имен существительных;
г) вневременное значение формы настоящего времени глагола — настоящее неактуальное; д) предикативные слова с значением возможности совершения действия и долженствования и нек. др.
В текстах массмедиа (печатных, электронных) регулярно появляются высказывания этой группы, в которых заключено суждение о власти. Например:
— «Любая власть имеет обыкновение отрываться от народа», — уверен писатель Владимир Войнович» (АиФ, 1012, № 5); «Есть такая аксиома: всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно» (там же);
— «Самое страшное, когда ты становишься начальником, — ответственность» (художественный руководитель «Мастерской П. Фоменко» Евгений Каменькович — Нов. Изв., 08.10.15);
— «Когда государству нечего дать своим гражданам, оно дает им свободу» (Незав. газ., 19.11.91);
— «Где начинается единство, там заканчивается парламент» (С. Станкевич — Спутник, 1990, № 3, март);
— «Не любить власть — все равно что не любить жизнь» [Вл. Сурков (псевдоним Натан Дубовицкий). rabook.org/book.php?book=162753]
— «Чиновнику дешевле дать, чем его кормить» (Собеседник, 2013, № 30) и т. д.
Носитель языка привык воспринимать суждения, воплощенные в подобную языковую оболочку, как некую универсальную, т. е. применимую к множеству однотипных ситуаций, непреложную истину. И авторитетным становится уже не автор суждения, не источник, зачастую они вообще неизвестны, — авторитетной оказывается сама по себе языковая форма, она автоматически становится сигналом того, что смыслу высказывания можно доверять. Перефразировав Е.И. Шейгал, скажем, что здесь имеет место примат формы, «упаковки» над содержанием, фидеистическое восприятие формы.
Однако в подобную форму можно вложить и спорное содержание: см., например, процитированное выше высказывание о власти Вл. Суркова или рассуждения Вл. Войновича о том, что любая власть «имеет обыкновение отрываться от народа». А как же забота о москвичах мэра Москвы С. Собянина: новые линии и станции метрополитена? благоустройство автомагистралей? праздничное новогоднее освещение? интереснейшие мероприятия в Дни города? Разве так «отрываются» от народа? Содержание может быть затуманенным: «Казнокрадстворождает свободу» (Арг. нед., 31.05–06.06.2013) или заведомо ложным, абсолютно не соответствующим реальности — абсурдным. Профессор Т.М. Николаева в одном из ее устных выступлений приводила такую фразу: Мужчина с бородой и усами не может быть настоящим журналистом. На адресата, не имеющего собственного жизненного опыта в обозначенной области, подобная языковая оболочка, ассоциирующаяся с универсальными и истинностными суждениями, может подействовать гипнотически, а высказанная мысль отложится в памяти как полученное новое знание.
Очевидно, что генерализующие высказывания — одно из средств концептуализации действительности в языке. С их помощью говорящие/пишущие высказывают свои представления об устройстве мира, о жизни. В постперестроечный период разными издательствами были выпущены десятки книг, в которых собраны афоризмы, пословицы, мудрые изречения самого разного происхождения. К этому следует добавить многочисленные списки афористических выражений, обобщающих высказываний, которые публикуются в Интернете под самыми разными тематическими рубриками: О России; О любви; О любви к жизни; О еде; О бизнесе; О кризисе и т. д. и в том числе: О власти; О политиках; О правителях. В них, наряду с высказываниями знаменитостей: Аристотеля, Сократа, Александра II, У. Черчилля, А.П. Чехова, Л.Н. Толстого, Н. Бердяева и др., находим высказывания рядовых пользователей Интернета, которых побудили заявить подобным образом о себе, по-видимому, потребность в самовыражении, желание поделиться собственным жизненным опытом, иногда — саркастическим видением мира. Они касаются самых разных сторон действительности, в том числе политики и власти, и все они построены с использованием указанных выше вербальных средств выражения обобщенности, например: «Человек начинается там, где кончается государство»; «Роспуск парламента — запуск парламентаризма»; «Там, где начинается политика, заканчивается мораль» и т. д.
Воздействующий результат использования генерализующих высказываний в текстах массмедиа о политике, о власти.
1. Очевидно, что обобщение неизменно основывается на наблюдениях над множеством однотипных ситуаций — это единственно правильное основание для выводов. Следовательно, то суждение, которое заключено в форму генерализующего (обобщающего) высказывания, является истинным. А оно, как уже было отмечено, может быть как верным, так и неверным, и даже — клеветническим, например, процитированное выше: «…Всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно». В политическом дискурсе, где ситуация полемики и интенция 'понижения' соперника допускают резкость и даже некоторую необъективность, сообщение тем не менее не должно становиться дезинформацией или клеветой. Авторитетность, безапелляционность генерализующих высказываний «перекрывают» рациональное, аналитическое начало у воспринимающего, это своеобразный эмоциональный «наезд» которому трудно противиться.
2. По тем же причинам с помощью языковых форм, которые носители языка привыкли воспринимать как оболочку («упаковку») неких обобщающих смыслов, любому единичному явлению можно придать статус универсального. См., например, приведенное выше: «Чиновнику дешевле дать, чем его кормить». Наверное, все-таки есть чиновники, которые взяток не берут.
3. Основанная на обобщении информация может упрощать и схематизировать факты реальной действительности. В «Новейшем философском словаре» отмечено, что «при обобщении признаки и свойства, придающие неповторимость и исключительность» каждому отдельному элементу обобщаемой «совокупности, элиминируются» и «происходит формализация объекта… и единиц анализа системы» [dic.academic/ru/dic.nsf/dic_new_philosophy/311/генерализа-ция]. А такая формализация не всегда желательна: картина мира или образ какого-либо ее фрагмента, объекта становится упрощенной и в значительной степени поверхностной, а ведь именно частности, нюансы порой играют важнейшую роль.
4. иногда в форму генерализующего высказывания облекаются фразы, сказанные в шутку или с иронией. См., например, высказывание императора Александра II об управлении Россией: «Россией управлять не сложно, но совершенно бесполезно» [httpps://tsitaty.com/цитата118384]. Оторванная от конкретного автора речи, конкретной персоны, со всем кругом знаний об истинном его отношении к управлению Россией (царь-освободитель крестьян), фраза может быть воспринята некоторыми категориями населения России (например, подростками) как сказанная всерьез и стать неверным ориентиром в жизни, в совершаемых действиях.
5. Наконец, подобные высказывания легко запоминаются, «врезаются»
