мы увидели, что они сделали. Мы собирались убить всех ублюдков. Нам было все равно, умрем ли мы, заставив их заплатить. Они недооценили нашу с Кингом реакцию на то, что они сделали.
— Не делай такой ошибки, Айс. То, что я ношу костюм и езжу на лимузине, не означает, что я не могу защитить то, что принадлежит мне, когда это необходимо. Не заставляй меня вступаться за Хейли, если что — то случится, потому что ты слишком самоуверенна в своем мужчине. Тебе не понравятся последствия, если я это сделаю.
— Сообщение получено.
Перегородка, отделяющая переднюю часть лимузина от задней, опустилась.
— Думаешь, он все же натравит на нее Коула? Льюис повернулся, чтобы посмотреть на него через плечо.
— Да, Айс уверен в своем решении, иначе он не стал бы натравливать на нее Коула. Он не совершает ошибок. Десмонд вернулся к изучению темного окна спальни Хейли.
— Тогда почему ты ему угрожал?
— Потому что я не хочу, чтобы Хейли стала его первой неудачей.
— А может быть, ты привязался к этому книжному червю?
— Нет.
— Тогда почему мы сидим у ее квартиры?
— Чтобы послать Айс еще одно сообщение.
— Что именно?
— Не облажаться. Поехали.
Лимузин выехал на пустынную улицу.
— Хочешь, я перевяжу тебе бинты, когда мы вернемся к тебе домой?
— Нет, они пока в порядке. Жанин может поменять их утром.
— Пусть машина будет там в девять. К этому времени она должна закончить собираться.
— Она уже знает?
— Я скажу ей утром.
— Боитесь, что у нее будет слишком много времени на разрушение?
— Она устроит скандал, но ничего такого, что нельзя было бы исправить несколькими ежемесячными платежами.
— Зачем так быстро с ней расставаться? Она же горячая штучка.
Он познакомился с Джанин, когда два месяца назад ездил в Грецию. Он привез ее с собой, когда их секс был на самом пике. Однако он не трахал ее с тех пор, как Хейли приехала в Квинс — Сити. Десмонд не задавал себе вопросов, почему, и почему он хотел удалить все следы ее присутствия из своего дома. Он решил отправить ее на тот свет во вторник, когда, проснувшись, обнаружил, что Джанин пытается опуститься на его член. Сбросив ее с себя, он оделся и отправился на работу. Изменить план заставила Солей, неожиданно появившаяся в его офисе.
ФБР пыталось заставить ее выдать Габриэля. Она не только не хотела этого делать, но и боялась последствий, если уступит их требованиям раскрыть какие — либо секреты Габриэля.
Она была права, опасаясь. Сфера влияния Габриэля в тюрьме распространялась и на нее, и именно поэтому это потрясло ее, заставив обратиться к нему за помощью. Он заказал убийство женщины и хотел, чтобы Солей выполнила эту работу.
Солейл не волновало то, что удар был нанесен по ее дочери, а только то, что она будет следующей на очереди, когда дело будет завершено. Эта стерва в очередной раз доказала, что в вопросах материнства ей не хватает материнских инстинктов. Ее сердце принадлежало Габриэлю с самого момента их знакомства.
Когда он работал на яхте Ивана Павлова, до него не сразу дошли слухи об интрижке, которая происходила под носом у мужа Солей, Джаспера. Он был инженером — гидротехником, работавшим на острове Клиндейл.
Десмонд и другие сотрудники делали ставки на то, что Джаспер узнает об этом, но бедняга так и не узнал, пока не стало слишком поздно. Даже когда Солей забеременела.
Он подружился с одним из рыбаков, который ежедневно привозил свежие продукты на остров Шергевил из Клиндейла. Рыбак не знал, что его сын тайком перевозит детей с их острова на Шергевил. Маленькая банда карманников обворовывала гостей Габриэля, а затем пробиралась обратно на лодку, не попадаясь на глаза своему другу — рыбаку. Матео был симпатичным мальчиком, который получал долю от детских краж. Если бы все повторилось, Десмонд рассказал бы другу о том, что происходит за его спиной, но он держался в стороне.
Во время одной из передышек его послали на берег за припасами, и он увидел, как один из детей, которых Матео привез на остров, поет на рынке.
Она отличалась от других местных детей в толпе. Понаблюдав за ней, он понял, что она была с Матео. Любопытствуя, он отвел Матео в сторону и спросил, кому принадлежит ребенок. Когда Матео ответил, что это ребенок учителя и инженера — гидротехника с их острова, он предупредил Матео, что тот не должен привозить ребенка на остров. Десмонд поверил ему на слово.
Бросив на ребенка последний взгляд, он вернулся на корабль, зная, что ребенок принадлежит Джасперу не больше, чем ему. Если он смог понять это, то для Габриэля это было лишь вопросом времени.
Он слышал шепот о владельце острова и не хотел, чтобы Матео или Джи были втянуты в противостояние, которое, как он видел, назревало.
В Квинс — Сити он видел слишком много жизней, разрушенных неверными, когда Кинг открыл стрип — бар. Они никогда не заканчивались ничем хорошим и, как правило, заканчивались кровопролитием.
Вернувшись на яхту, Десмонд выбросил ребенка из головы, когда узнал, что Аня и Иван поссорились, пока его не было. В его обязанности входило разносить еду Ани или выполнять ее просьбы, когда она хотела
что — то взять с кухни. Часто она заводила с ним разговоры, расспрашивала о тех островах, которые они посещали. Постепенно она начала ему доверять. Разозлившись на мужа, он затягивал эти разговоры, пытаясь заставить ее воспринимать его не как друга, за которого она его принимала. В его воображаемом мире Аня поняла бы, что влюблена в него, и сбежала бы с ним.
Он до сих пор не мог понять, насколько глупым и нереальным был его поступок. Аня ни словом, ни делом не подавала никаких признаков своих чувств к нему, кроме того, что она ему доверяет.
Громкие споры между Аней и Иваном, доносившиеся из их номера, вызывали у экипажа беспокойство, но он не мог вмешаться, опасаясь потерять работу или еще чего похуже. Десмонд откладывал каждую заработанную копейку, готовясь увезти Аню, как только она даст слово. Каждый день становился все более и более напряженным, пока команда не стала подпрыгивать от каждого движения Ивана, чтобы сделать его счастливым.
Глядя на темные улицы, которые он провозгласил своей империей, Десмонд мог только качать головой, думая о том, каким
