эти и многие другие черты определяют уровень «достойности» смертного, а не то на кого у него встаёт или от кого он течёт. А с кем он там отдыхает — его личная жизнь. И казалось бы, простая истина уже давно сформулирована: «не лезь в чужой храм со своими уставом». Однако почему-то и те, и другие, и очень многие никак этого не поймут, ведь понимать в принципе не хотят. Они как раз хотят вешать бирки и самоутверждаться за счёт не таких как большинство. Подобное, крайне примитивное поведение несколько угнетает, особенно учитывая то, какой длинный путь уже прошли смертные.
Хотя, наверное, не стоит их за это винить, они такие какие есть, далеко неидеальные. И то, что Ада обладает большей сдержанностью по большей части заслуга воли случая, согласно которому удалось попасть в другой мир и встретить достойного наставника. Любой бы на её начал мыслить также. По этой и другим причинам девушка особенной себя не считала уже давно.
— Чем могу помочь? — не оборачиваясь спросил лариос, передвигая одну из фигур на доске.
— Меня послала к вам Вдова с Царских Полей.
— Вдова значит… — нахмурился южанин, но не из-за услышанного, а из-за хода своего раба, который обернётся неожиданной вилкой через два хода. — Ну раз так, то скорее всего тебе нужен не я.
— Как это не к вам?
— Ну как так! — разочаровано воскликнул рабовладелец, в страстях ударяя по столу.
— Подумайте ещё хозяин, — с улыбкой предложила его живая вещь. — У вас есть один очень хороший ход…
— Хватит подсказывать! Сам найду! И не вздумай поддаваться как в прошлый раз!
— Как скажете хозяин, — теперь уже раб откровенно усмехнулся. — Раз вы хотите снова проиграть…
— А что касается тебя, Поцелованная Огнём… — протянул лариос, после чего указал на центр арен, где шёл бой. — Такие как ты обычно к нему приходят, а не ко мне. Как закончит, подлови его на выходе. А я вряд ли тебе чем-то помогу.
Удивлённая Ада перевела взгляд на поле боя, где против полчищ нежити спокойно сражался Оноэль, воин света с сверкающим мечом и белоснежными крыльями, щитом он отражал смертельные атаки, при этом крайне редко используя клинок. И всё равно никто не мог противостоять столь могучему существу, ведь, как и народы неасилор, прозванные ангелами смертные также являлись крайне древним видом. Наравне с народом раалориан они являлись первыми детьми Ароса, что сказывалось на их предрасположенности к стихии света.
Однако даже по меркам своего вида этот этиамарий являлся сущим монстром, чудищем, переходящим все возможные и невозможные грани нормальности. Ни один из последователей Миоса не мог с ним сражаться на равных и ни один из сражающихся в массовке рабов не мог умереть, ведь любые раны исцелялись от одного присутствия настоящей легенды. Более того, то что он вытворял с прогнившими душами тёмных полчищ… отравленные некромантами отголоски не просто освобождались, они очищались до кристального блеска и в пляшущем хороводе покидали этот мир, не испытывая более боли.
Подобное мастерство считалось недостижимым, даже паладины Ландоса, борющиеся со тьмой как правило не достигают подобного уровня. Да, они тоже могут освобождать души и снимать чары Миоса, однако всё равно боль отголосков никуда не уходит, что выливается в эхо бесконечных страданий, пока растворяется остаточная сущность нежити.
— Ого… смотрите хозяин! — вдруг закричал раб.
И лариос вынужден был отвлечься от размышлений над следующим ходом. Хоровод душ начал собираться в столб света. Лёгкое золотистое сияние, казалось бы, материализовалось, как прекрасный цветок Оноэль расцветал всё сильнее. И от бьющего во все стороны хара вдруг начало меняться само мироздание. Кровавый песок, кучи трупов, пот и боль в сердцах выживших — всё исчезало. На месте поле боя, прямо среди песка, вдруг начинали расти цветы, всасывающие кровь и дающие начало чему-то новому, рождённому из сегодняшних лишений. Прекрасное, божественное чудо, истинная магия жизни, она что-то меняла в каждом из зрителей, которым вдруг стало плевать на кровожадность и жестокость, ведь они увидели нечто более зрелищное и неповторимое.
А затем ангел спустился на землю. Со ступней его исчезла броня, голыми ногами он аккуратно ступил на расцветший сад, в котором на ноги поднимались даже этиамарии, получившие удар в сердце. Как и все предыдущие сражения с участием Оноэля, это тоже закончилось без потерь для живых. Более того, каждый воин после этой встречи станет может и чуточку, но сильнее, ведь полное исцеление убрало старые шрамы и вылечило все, пусть даже ещё зарождающиеся болезни.
— Я никогда не видел более сильного этиамария, — ошеломлённо прошептал лариос, являющийся владельцем известной во всём Эдеме легенды. — Порой мне кажется, что он бы смог стать лучшим и сражаться в самом сердце нашего мира, пред ликом богов и самого Творца. Райский сад принял бы этой самородок без каких-либо сомнений.
Однако этот путь для ангела закрылся в тот день, когда он воспротивился воле своего прошлого хозяина. Да, он стал легендой, самой настоящей, однако после такой выходки в сердце Эдема не попасть. Лишь полное подчинение должен выражать раб, что будет приглашён в главный город этого мира. Этого же требует и Этий от тех, кто хочет стать достойным хотя бы чуточки его внимания, что уж говорить про признание. И три последних титула после легенды: привлекший внимания Этия, достойный Этия, избранник Этия — это ничто иное как отбор перед финальным отбором, где архиепископ скажет своё слово.
— Но ему это не нужно, — заметил раб, кидая золотку монетку на песок, вдруг ставший плодородной землёй.
— Не нужно, — согласился лариос, который на самом деле особо не думал об упущенной выгоде, ведь так или иначе этиамарий приносил огромный доход.
Ада в свою очередь быстро откланялась и побежала вниз, чтобы перехватить ангела под ареной. Вот он шанс получить ответы. Ведь Оноэль даже старше Лансемалиона Бальмуара! Наверняка воин света обладает необъятной мудростью, которая и сделала его тем, кем он является. Оставалось надеется, что ей он поделится, при открыв одну из вечных тайн.
Глава 21
Ада впервые за долгое время снова тренировалась. Вместе с ней на одной арене обливались потом и другие этиамарии, число которых явно переваливало за сотню. Каждый из этих смертных являлся паресисом, да, возможно, не каждый из них обладает особо развитым магическим телом, однако заклинания какие-то знают, пусть и примитивные. Это делает их серьёзной силой и позволяет с крайне высокой вероятностью достигнуть как минимум титула ветерана.
Со всей этой группой тренировался и Оноэль, как оказалось являющийся наставником для многих. К ангелу приходили не только этириданосы со своими рабами, но и многие маги света, в частности паладины Ароса и служители солнца. Но сегодня случилось нечто совсем уж невообразимое. За советом явился сам епископ, без брезгливости ступивший прямо на кровавый песок арены.
Один из влиятельнейших смертных не требовал личной аудиенции, а будто как со старым другом о чём-то беседовал с рабом. Также несколько разрывал привычный шаблон тот факт, что как раз епископ находился в цепях. Буквально кандалы на руках и ногах, которые гремят и лязгают, хотя вроде они порваны. В любом случае это по всей видимости это какой-то артефакт, внешним обликом которого обманываться не стоит.
— Мне нужен спарринг, — вдруг к сидящей в медитативной позе Аде подошёл один из рабов.
— Я занята.
— Если ты с одной рукой это ещё не значит, что ты можешь отдыхать на песке арены. Это значит что тебе нужно тренировать в два раза больше других, дабы их нагнать! — жёстко произнёс этиамарий, явно собирающийся провести спарринг. — Вставай!
И едва он дёрнулся, как сразу же единственная рука девушки сжалась на стареньком, но надёжном материализовавшимся полуторнике. Поцелованная Огнём продолжала сидеть в той же позе с закрытым глазом, однако это не помешало ей сделать резкий выпад. Воин среагировал в последний момент и прикрылся своим щитом, о который стукнулось лезвие. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки плюс длина полуторного меча, он в какой-то момент посчитал, что находится в безопасности. Но в тот же миг растворился меч, а ногу обвил щёлкнувший кнут. Рывок и раб уже лежит на спине.
