на уже пройденное количество километров, шли мы быстро – казалось, что никто не устал и столь протяженный поход не вызвал абсолютно никаких трудностей.
Аня вспомнила рассказ Романа о том, что Большой Иремель считается местом силы, и проговорила, обращаясь ко мне:
– Не знаю, как там насчет творческих способностей – я всю жизнь рисованием да живописью занимаюсь, но вот про энергию Рома сказал чистую правду! У меня такое ощущение, что я могу пройти еще пятьдесят километров как минимум!
Но когда мы наконец-то вышли из заповедного парка и добрались до Тюлюка, Аня уселась на свой коврик и устало закрыла глаза.
Уже стемнело – в нашем «лагере» мы оказались только в начале девятого вечера.
Лена, Соня и Иван отправились варить гречку на ужин, остальные сидели на своих ковриках и совершенно ничего не делали. Даже Роман, неутомимый путешественник, выглядел несколько измученным.
Естественно, Аня не рисовала – света уже не хватало, да и сил у девушки не осталось. Лена все-таки не стала бунтовать и спокойно пошла варить кашу, хотя и говорила, что, когда вернется в село, ей будет не до этого.
Повара приготовили ужин довольно быстро – простой, безо всяких изысков. Обычная гречневая каша с тушенкой из консервных банок, без салатов или других гарниров. Но все с аппетитом умяли свои порции и почти все попросили добавки.
Андрей поглощал гречку с таким удовольствием, словно это была еда из дорогого изысканного ресторана.
Куда-то подевалось его недовольство по поводу меню на ужин – словом, гречневая каша у всех прошла на ура.
Ночевали мы с Аней опять в типи – девушка заявила, что спать ей там очень понравилось и ни на сеновал, ни в «Ковчег» она переселяться не хочет.
Мне это было только на руку – я снова разожгла костер и пообещала Ане, что, если устану и мне потребуется поспать, разбужу ее. Делать я этого, естественно, не собиралась, но моя клиентка мне поверила и уснула как убитая.
А я снова подбрасывала дрова в очаг, изредка прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам.
Как и в прошлую ночь, все было тихо – только ветер шелестел листьями деревьев да мирно потрескивали деревяшки в костре. Типи наполнилось приятным ароматом – дым от огня столбом поднимался ввысь и, не находя никакой преграды, вроде крыши, устремлялся в темное, точно закоулки человеческой души, небо.
Романтика…
Для кого-то поход – это отдых или активный досуг, а вот для меня это работа, причем работа, с которой я пока справляюсь плоховато.
Нет, Ане-то никто не угрожает, но это меня и пугало. Если преступник существует, значит, он осторожен и хитер, раз не проявил себя до сих пор. Но я же не могу сидеть и ждать сложа руки, пока на мою клиентку кто-нибудь нападет! А кого я могу подозревать?
Абсолютно всех, включая и Костю-шамана, хозяина дома, а также Ирину и Жанну.
Отсутствие подозреваемого превращает в возможных злоумышленников абсолютно каждого человека возле Ани, и мне это совершенно не нравилось.
Но что я могла сделать, кроме как не выпускать девушку из виду и повсюду следовать за ней?
Следить за другими участниками похода я не могу – тогда Аня окажется без присмотра, поэтому у меня связаны руки. Остается лишь надеяться, что в случае опасности моя сноровка и навыки телохранителя не подведут, я смогу защитить свою клиентку и поймать преступника.
Эти невеселые мысли крутились у меня в голове, пока Аня мирно сопела в своем спальнике.
Я посмотрела на костер – надо было подкинуть новые палки, иначе он затухнет или будет слишком слабым для того, чтобы обогревать наш «вигвам». Кто-то за время нашего отсутствия – судя по всему, хозяин дома – положил в типи целую охапку дров взамен тех, что я сожгла прошлой ночью. Наверное, в обязанности Кости входило следить за состоянием мест ночлега для его гостей. Ведь если бы сейчас у меня не было дров, то пришлось бы ночью при свете фонарика где-то искать их, а где – неизвестно. Не в Костином же огороде…
Я встала, чтобы подложить в костер новых палок, и вдруг мне показалось, что ветер за стенами типи шумит как-то странно.
Дело в том, что раньше звук был равномерным и убаюкивающим, а сейчас к нему примешалось нечто другое.
Я остановилась на полпути и прислушалась. Если бы в костре сейчас бодро трещали дрова, наверняка я бы ничего не заметила, но из-за моих раздумий я перестала следить за огнем, и только благодаря этой счастливой случайности мне удалось различить шум. И шум этот был явно не от ветра.
Судя по всему, шуршали за нашей палаткой, не со стороны входа, а с противоположной.
Я положила в костер большую охапку дров, чтобы отвлечь злоумышленника, оглянулась на спящую Аню и решила выйти из типи, чтобы осмотреть окрестности.
Войти в «вигвам» можно только с одной стороны, и я решила не выпускать вход из виду, чтобы в мое отсутствие в типи никто не пробрался.
Я осторожно выскользнула из палатки, сразу метнулась к стоящему поблизости плодовому дереву, чтобы скрыться в его листве.
Из своего убежища я оглядела местность вокруг. Близ типи Костя грядок не держал – здесь находились только деревья да густые кустарники, а дальше вниз уже была калитка с выходом со двора.
Возможно, таинственный некто скрывается за воротами? Но тогда мне придется пробраться к калитке, а это означает, что я не смогу следить за входом в типи.
Рисковать я не могла, поэтому решила затаиться в густых кустах и подождать, когда преступник сам обнаружит себя.
Однако внезапно шорохи стихли.
Я задержала дыхание, но сейчас были слышны только треск костра изнутри типи да ненавязчивый шорох ветерка.
Может, у меня разыгралось воображение на фоне второй бессонной ночи и долгого похода?
Вряд ли, такого со мной произойти не могло. Нет, кто-то был снаружи палатки, но сейчас он никак себя не обнаруживал.
Единственное, что я смогла придумать – так это
