мечом.
— А ты тот самый самурай, которому очень небезопасно находиться в Эдо? — вопросом на вопрос ответил Исикава.
Я взглянул на Норобу, тот даже не повел ухом, всё также смотрел на нашего нового знакомца. Похоже, что про Гоэмона мне тут никто рассказывать не собирался. Что же, придется брать всё в свои руки.
— Кто ты такой? — спросил я напрямки.
— Ваш отец уже назвал моё имя, не стоит его произносить слишком часто, — с улыбкой ответил Исикава.
— Это сын самурая клана Миёси из провинции Ига, — вместо него ответил Норобу. — Всю семью вырезали налетчики враждебного клана, а его самого подобрал ниндзя из провинции Ига. Обучался у легендарного ниндзя Момоти Тамба, а в благодарность увел у учителя молодую любовницу…
— Вообще-то всё было немного не так, — хмыкнул Исикава. — Момоти попросил меня влюбить в себя его подругу, так как сам он нашел моложе и красивее. Пришлось сделать учителю подобное одолжение…
— После этого сколотил банду из разбойников и начал грабить богатых самураев и дайме. Поговаривают, что с самим Одой Нобунагой водил дружбу, — закончил Норобу.
— А вот это правда, — кивнул Исикава. — Господин Нобунага — великий человек. И если бы его не предали, то он совершил бы свою мечту до конца. А меня бы сделал снова самураем и вернул украденные земли. Так что в этом плане, дорогой господин Ногути, мы с тобой схожи… И ты такое же отребье, как и я.
— Что? — вскричал было Такаюки и снова потянул меч из ножен, но положенная на плечо ладонь Норобу смирила пыл самурая.
— Дослушаем же до конца, — миролюбиво ответил Норобу. — Потом отрежем уши…
— Вот так вот вы относитесь к добровольному помощнику? — хмыкнул Исикава. — Эх, если бы господин Нурарихён не попросил вам помочь, то вряд ли вы сейчас сидели бы со мной.
— Владыка ёкаев просил тебя о помощи для нас? — теперь пришла моя очередь удивляться.
— Не столько для вас, сколько для одного ёкая, который одновременно является онрё, — пристально глядя мне в глаза, ответил Гоэмон.
Я криво усмехнулся в ответ. Вряд ли есть смысл прятать свою сущность, и я готов был признаться, но мне помог ронин Ногути
— А-а-а, ты про Киоси? Ну да, его ищут мои спутники, — ответил Такаюки. — Только Нурарихён не говорил, что тануки одновременно является и онрё…
— Возможно, он решил, что бывшему самураю не стоит слишком сильно напрягать мозги, а то голова увеличится в размерах и шлем перестанет налезать, — ответил Исикава.
— Что? Ты называешь меня глупцом? — в третий раз меч попытался покинуть ножны.
— Господин Ногути, перестань, — отмахнулся Норобу. — Можно же обойтись и без этого…
— Можно вообще обойтись без господина Ногути, — сказал Исикава. — Я же правильно понимаю, что вы хотите навестить Никко Номура и задать ему пару вопросов? А самурайская честь господина Ногути вряд ли позволит это сделать…
— Что? Да как ты смеешь решать за меня?
— Я не смею. Дело в том, что у меня тоже есть несколько вопросов к господину Никко. Но задать их мне бы хотелось ночью, не беспокоя прислугу. А сегодня там все настолько упились, что будут безалаберны и беспечны — самое время сходить в гости. Однако, что-то мне подсказывает, что такое проникновение претит самурайской чести господина Ногути…
Такаюки поджал губы. Его ноздри хищно раздувались, он хотел было возразить Гоэмону, но… Его красное от гнева лицо опустилось. Он промолчал. Норобу просто похлопал его по плечу.
— Что и требовалось доказать, — заметил Гоэмон. — А нам с вами ничего не запрещает наведаться в гости к господину Никко. Но вот у вас нет карты путей прихода и отхода, а у меня есть.Как есть и знакомые среди слуг господина Никко. Так что я вам просто необходим.
— А я… — начал было Такаюки.
— А вы можете прогуляться перед сном и поискать пропавшего тануки. Ведь у вас к господину Никко нет никаких вопросов? — с улыбкой произнес Гоэмон.
— Не тебе мне указывать, что делать, — буркнул бывший самурай. — А что до "Пяти Карающих Мечей"… они самураи и делали то, что им было приказано сделать.
— Да, мне не стоит указывать на что-либо самураю, зато мне дозволено дать вам совет накрыть голову соломенной шляпой, чтобы не нарваться на ваших знакомых. Могу сказать, что в этом месте вам точно будут не рады. И если не будете скрываться под полами шляпы, то скоро её не на что будет надевать.
Такаюки только фыркнул в ответ. Но неожиданно Норобу поддержал слова Гоэмона и тоже посоветовал Такаюки походить с листом бамбука. Вот на Норобу ронин фыркать не решился. Он поднялся и с видом оскорбленного достоинства вышел прочь.
— Ушел бывший самурай, — покачал головой Гоэмон. — Эх, сколько же в этих людях чести и достоинства… Можно даже сказать, что чересчур много и этим пользуются наши правители, отправляя этих воинов на смерть ради своих прихотей. Ну да ладно, я знаю, что белобрысый путник является ноппэрапоном, а это как нельзя лучше соответствует моим планам.
— Нурарихён тебе и это сказал? — хмыкнул я. — Весёлый старикашка.
— Весёлый, — кивнул Гоэмон. — Однако, я не против ёкаев — каждый сам творец своей жизни. Но вот я хочу стать творцом своей смерти. Мне нужно скрыться, а лучше умереть, чтобы не разыскивали убийцы Токугавы. Да, на его стороне немало ниндзя провинции Ига, чтобы найти меня и растерзать. Поэтому я помогу вам, а вы поможете мне. И всем будет счастье…
— И как же ты хотел бы покинуть этот мир? — спросил я.
В голове начали кататься шарики, переиначивая первоначальную идею посещения последнего из пятерки самураев.
— Я предпочел бы что-то героическое. Что-нибудь такое, чтобы потом о моей стойкости слагали легенды…
— Ну, можно даже самую гнилую смерть преподнести, как несусветный героизм. Это можно придумать… Вот что ты любишь больше всего на свете?
— Женщин и онсэн, — не задумываясь ответил Гоэмон.
— Ну что же… Раз ты любишь горячие источники, тогда… Пусть тебя сварят живьем. Как тебе такая смерть?
— Неплохая, можно даже сказать, что достойная. И сам бы такую предпочел, но… Как-то хочется пока ещё пожить.
—
