пальцами что-то липкое. Лучника передернуло. Он на полную открыл кран в появившемся в углу душе — если бы точно также, одним усилием воли можно было стереть себе память! — и нырнул под прохладные колючие струи. Стало легче. Лана в детстве утверждала, что родная стихия помогает успокоиться водным знакам… Чушь собачья. Просто наконец-то можно отмыться как следует, побыть одному и все переварить.
Он оказался не готов. Стрелы, находя жертву, выбивали лишь мелкие брызги крови, а монстры никогда не сражались так отчаянно, как те разбойники, заставляя наносить им все новые страшные раны. Он, как ни старался, до сих пор не мог думать ни о чем другом, словно какой-то частью так и остался в том темном зловещем лесу. Март ощутил холодок, пробежавший по спине, повел голыми плечами и решив, что надо выходить, выключил воду. Вряд ли он быстро заснет, но время позднее… Две теплых ладони коснулись лопаток, скользнули под руки, обнимая и мягко привлекая к себе. Легкое дыхание защекотало шею, и парень почувствовал, как во рту пересохло — он разжал губы, но так и не смог ничего сказать. Пересилив волнение, граничащее со страхом, осторожно повернулся, встретился с девушкой взглядом, и в груди потеплело — она смотрела спокойно и ласково, но без малейшей тени сочувствия.
Март бережно убрал упавшие на лицо Зефирки светлые пряди, намокшие от оставшихся на коже капель, и девушка, прикрыв глаза, с легкой улыбкой потерлась щекой о его ладонь. Кошка, даже в человеческом облике. Нет, просто немного странная девушка. Его девушка. Единственный человек, который всегда на его стороне. В неожиданном порыве захлестнувших чувств Март крепко прижал ее к сердцу. Зефирка не вырывалась, только чуть зашевелилась, высвобождая руки, поднимая голову и нежно заскользив пальцами по его лицу, будто пытаясь запомнить каждую черту. И как-то незаметно, сами собой, их губы нашли друг друга в первом и чуточку неловком поцелуе. Окончательно вырвавшись из своих тяжелых мыслей, парень внезапно осознал, что они сейчас оба продрогнут: подхватив тихо хихикнувшую девушку на руки, он понес ее в комнату, где заботливо укутал в расшитое одеяло — и свои объятья. Замерзнуть они в ту ночь действительно не успели, а Март больше не вспоминал о встрече на лесной поляне, как будто ее и не было.
Было уже за полночь, когда Змей быстрым шагом направлялся обратно в замок. Темные улицы казались совершенно безлюдны, только многочисленные тени, отбрасываемые дрожащим на ветру огнем факелов, скакали по стенам аккуратных домов. По небу быстро бежали облака, обещая перемену погоды, ночная прохлада отдавала сыростью. Где-то поскрипывали открытые ставни. Несмотря на глубокую задумчивость, рефлекс сработал мгновенно, стоило почувствовать опасность — вокруг замерцал желтоватый отблеск магического щита. «Надо было взять коня».
— Стой, маг! — послышался резкий окрик.
Змей застыл, не думая о побеге и не желая оставлять неизвестных за спиной: он уловил в переулке шаги небольшой группы.
— Чего тебе надо, Гилберт, я спешу, — недовольно ответил мужчина.
На свет вышел один из тех, с кем он проходил обучение в замке, точнее, самый старший из них — из-за возраста, навыков и манеры держаться снискавший уважение и негласный титул лидера будущего отряда.
— Разве ты не знаешь, что ночь — время богов, а смертные должны сидеть дома? В твоем случае — в комнатах замка?
— Себя ты, видимо, к богам приравниваешь? — поинтересовался Змей. — Или к крысам? Им закон не писан, они только по ночам и вылазят.
— Важнее, что ты о себе возомнил, — не обращая внимания на его грубость, спокойно продолжил Гилберт. — Знаешь, что о тебе говорят в замке?
— Ты остановил меня ночью посреди улицы, чтобы поделиться последними сплетнями? Прости, мне не интересно. Расскажи их лучше тем, кто прячется за твой юбкой, — Змей кивнул в темноту переулка, одновременно выразив все свое презрение к магам, носившим неудобную длинную мантию и полагавшимся лишь на защитные заклинания.
— Юбкой? — Гилберт едва заметно шевельнул кистью, и щит, потрескивая и шипя, обмотала раскаленная толстая цепь. Всего пара секунд — и она, сжимаясь, стала сминать его, продавливая внутрь, словно тонкие листы жести. — Это один из вопросов. Ты выбрал неверное направление развития. Неправильных друзей. И, судя по всему, вражеское государство.
По щелчку пальцев цепь заскрипела, щит разлетелся на осколки, та же участь постигла новый, что успел поставить Змей — и горячий металл обвился вокруг его тела, не позволяя двинуться. От резко охватившего гадкого ощущения мужчина скрипнул зубами. Захотелось мотать головой, чтобы его оттуда вытрясти, только вот не поможет, пока заклинание медленно поджаривает тело.
— Это неправда! — выкрикнул маг. — Наоборот, я пытаюсь найти предателя!
— Что-нибудь менее предсказуемое придумай, — покачал головой Гилберт. Больше всего на свете Змею сейчас хотелось подпалить его мантию — он даже мог бы это сделать. Вот только это ничего не решит и даже заклинание не развеет. Неприятно затрещали кости и стало трудно дышать.
— Ты не задумывался, почему Щедро не начинает войну? — предпринял еще одну попытку Змей. — И послов никто ни разу не видел, только князь стягивает все больше войск?
— Хочет расширить владения. Давно пора.
— Он не сможет, — Змей закашлялся, перед глазами все поплыло, колени подогнулись, и он рухнул на бок. Один из булыжников мостовой от души поцеловал в висок. Да ради чего он тут вообще распинается? — Сволочь трусливая! Что, слабо один на один?!
— А других аргументов уже не осталось? — Теперь он видел только носки сапог, выглядывающие из-под темно-синей мантии, красивых, серебристо-белых, без малейшего пятнышка уличной грязи. — Твоя смерть послужит уроком всем, кто решит лезть в дела княжества. А боги сожрут твою мерзкую душу.
— Я бессмертен, — выплюнул Змей, постепенно погружаясь во мрак. — Тупой ты осел.
«Опыт слил, — было первой мыслью, когда он пришел в себя посреди комнаты в замке, которую делил еще с девятью обучающимися, сейчас мирно спавшими — маленьких помещений здесь попросту не было. — Ну хорошо, фигляр, ты у меня получишь!» Как можно тише Змей быстро вышел в коридор — схватка с минибоссом в одиночку требовала некоторых приготовлений.
Погода стремительно ухудшалась, небо то и дело отсвечивало далекими всполохами молний, ветер рвал кроны деревьев, растущих на длинной алле замка, когда Гилберт со своими приспешниками шагнул в ворота.
— Стойте здесь, — приказал он и решительно направился вперед, всматриваясь в пляшущие на дороге глубокие тени. Путь был свободен, магии не ощущалось, но опыт подсказывал, что где-то рядом затаился враг. Однако Гилберт был слишком уверен в своих силах и страха не испытывал. Он с легкостью отобьет
