тому, чтобы сопоставить имеющиеся данные и обнаружить в этом массиве какие-то очевидные следы. Сейчас иначе. Мы ищем истину в прошлом, причем в прошлом, где мало что было оцифровано. То есть вместо цельных полотен с информацией мы должны оперировать огромным числом обрывков. Потому что в нулевых и десятых годах — а искать мы начали с того времени — все банковские операции были лишь отзвуками реальной картины, тем более в таких областях, как клубы и прочие увеселительные заведения. Информация о юридических лицах, которые стояли за клубами и промоутерами, — тоже ошметки от того, что было на самом деле. Зачастую все эти гендиректора и бухгалтеры были подставными лицами. По сути, мы оказались перед столом, на котором свалены сотни небольших деталей пазла, а сама коробка с картинкой потеряна. Сейчас я расскажу, какие данные мы собираем или уже собрали и будем обрабатывать с помощью искусственного интеллекта.
1. Список всех клубов и так называемых промоутерских организаций — то есть тех, кто, собственно, арендовал площадки под вечеринки. Нас интересуют любые юридические и физические лица, связанные с процессом. Однако ситуация осложняется тем, что подавляющее число подобных мероприятий проводилось неофициально, и никаких документальных подтверждений нет. Поэтому параллельно мы пошли и по другому пути.
2. Начали вручную собирать в интернете информацию обо всей этой клубной тусовке и составлять список персоналий, чтобы затем понять, связан ли кто-то из них с юридическими лицами, зарегистрирована ли на чье-то имя компания и так далее.
3. Также мы присовокупили данные, которые получили недавно: это даты известных нам вечеринок за последние 15 лет и нераскрытые убийства девушек, чья смерть совпадает по датам. Причем мы приняли решение расширить зону поиска: будем учитывать также те убийства или нападения, которые по внешним признакам или мотивам отличаются от «наших». Искусственному интеллекту лишняя тысяча строк в таблице — не проблема, а нам может быть польза.
4. Кроме того, решено собрать воедино всю информацию по работе полиции с клубами. Тут цель такая: понять, кто из полицейских был ответствен за рейды и кто курировал территорию, где располагались клубы. Возможно, тут удастся найти какие-то неожиданные связи. Вплоть до того, что кто-то из одних полицейских знал других полицейских, а те знали еще кого-то, и все это как-то оказалось связано с ходом расследования. Согласна, поле зыбкое, и работу конкретно по этому направлению мы должны держать в секрете.
5. По каждому юридическому и физическому лицу, которого мы сопоставим с клубом или промоутерской группой, мы проведем масштабное исследование на основании данных из баз — перемещения по стране, места работы, аккаунты в соцсетях, родные и близкие. Разумеется, будет проверка по полицейской базе данных — возможно, кто-то засветился в тех или иных делах, связанных с физическим насилием.
6. Все это искусственный интеллект будет рассматривать под разными углами. Будет искать очевидные связи и находить следы тех, что возможны, но для которых не хватает информации.
7. Поскольку мы полагаем, что человек в хосписе был охранником, мы также поднимем все данные об охранных организациях. С официальными будет легче, с неофициальными — сложнее. Алгоритмы помогут сопоставить эту информацию. В одной из моделей связи организаторов с охранными структурами или физическими лицами будет придаваться приоритетное значение.
8. Ну и конечно, все эти цифры и имена будут сопоставляться как с медицинскими данными (по пациентам психиатрических клиник), так и с архивными — по подростковой преступности.
9. Кроме того, я на всякий случай решила попробовать выцепить из оцифрованных полицейских архивов те дела, в которых говорилось о пропаже детей. На тот случай, если наш убийца имел тяжелое детство и сбегал из дома. Всякое может быть.
— Короче говоря, — Варвара заканчивала свой насыщенный отчет, — это все, что можно сделать на данном этапе. Работа займет не один день, поскольку часть информации придется искать в интернете вручную.
— Сколько времени это займет? — спросил Антонов.
— Сложно сказать. По большому счету, основное время уйдет именно на подготовку данных. Возможно, дня три или четыре, может быть, больше. Раньше мы ничего не получим.
— Можно как-то прогнозировать качество и полезность информации, которая в итоге будет на руках? — Антонов как будто снова ощутил себя главным в этом деле. Еще немного, и в нем проснется тот самый оптимист, которым будут восхищаться все в отделе и, прежде всего, он сам.
— Опять-таки, сложно сказать. Если повезет, возможно, мы получим несколько персоналий, которые искусственный интеллект выберет как «главных подозреваемых». В таком случае все будет делом техники: взять их и допросить. Компьютерные алгоритмы конкретно укажут нам, почему они подозреваемые и какие данные говорят не в их пользу. А если не повезет, то мы не получим ничего, кроме пакета «вероятных подозреваемых», и их гипотетическая вина будет основываться на предельно разрозненных данных. А возможно, мы получим стог сена, и далеко не факт, что внутри него будет прятаться иголка.
— На мой взгляд, мы не должны трогать данные по полиции, — сказал Антонов. — Это «скользкая» грань, которая откроет ящик Пандоры. Мы все понимаем, в каких отношениях, особенно в нулевых и десятых, были клубы и силовые структуры. Нам будет трудно абстрагироваться от полученной информации. Могут быть затронуты люди, которых мы так или иначе знаем.
Доводы Антонова были понятны, поэтому у Варвары имелся готовый ответ:
— У нас нет цели выставлять обвинения. И ни о каких связях мы не узнаем — у нас будет только информация по персоналиям, которые могут оказаться полезны в связи с «клубными убийствами». Не вижу ничего плохого в том, чтобы поговорить с теми, кто работал над определенным делом или знал того или иного человека.
— И все же, — Антонов уже вернулся в роль настоящего начальника, — как ответственный за это дело, попрошу тебя эти данные не трогать.
— Но это абсурдно! — Варвара посмотрела в сторону Тимофея, ища у него поддержки. — У нас это не отнимает никакого времени и сил, а исключив такую информацию, мы можем не увидеть важные детали.
— …или получить данные, которые собьют нас с пути. — Антонов уже принял решение и отступать не намеревался. — А хуже того — перессорят полицейских. Тимофей, что по твоему человеку из хосписа? Есть надежда, что он что-то вспомнит, или польза от него — одни твои «ощущения»?
Тимофей вышел из состояния задумчивости.
— Скорее всего,
