Андрей Никулин - "Семья является результатом наличия определённых... | Facebook
"Семья является результатом наличия определённых ценностей в обществе. И курс семьеведения, наверное, был бы более честным, если бы он говорил о ценностях, которые находятся в людях, которые заводят семью, вступают в брак. Потому что говорить о семье в отрыве от вопросов веры, вопросов понимания духовного, сакрального смысла семьи невозможно. Потому что, вы уж извините меня за ругательное слово в эфире, какой-нибудь Яшин* (признан иноагентом в РФ) тоже вступал в брак. Но что это такое? Это брак куколдов, брак соевых либералов, который распался. Либеральные браки, они беспочвенны, они не несут никакого содержимого в себе." Депутат ГД Виталий Милонов.
Андрей Никулин - "Семья является результатом наличия определённых... | Facebook
April 11, 2024 13:05
Мир Владимира Путина – психология на фоне войны - ЭХО
Если бы Владимир Владимирович был просто военным пенсионером и играл в домино у гаражей, его внутренний мир был бы важен лишь для его близких, которых бы он доставал своими историческими инсайтами. Но он – один из самых могущественных людей на Земле, он единолично, без всяких там сдержек и противовесов управляет огромной страной, по его приказу двигаются армии и взлетают ракеты. Что он думает о мире, каким видит его – важнейшая детерминанта происходящего сейчас на планете. Люди, и он в том числе, реагируют не на реальность, а на свое представление о ней. Если черная кошка перебежала вам дорогу, а вы остановились, ожидая, чтобы кто-нибудь другой прошел перед вами, и опоздали из-за этого на работу, то виновата не кошка, а ваша вера в то, что она приносит несчастье. Если вы, как в свое время большевики после захвата власти, ожидаете, что на вас нападут, то вы готовитесь к войне, не только агрессивной, но и к оборонительной, которая, в конце концов, неизбежно разразится, вне зависимости от того, собирались на вас нападать или нет. Perception is reality! Очередное геополитическое открытие Владимира Путина – Запад пытается взять реванш за поражения Наполеона и Гитлера и, по-видимому, именно поэтому напал на нас на территории Украины – вызывает не только разнообразные эмоции, от ужаса до насмешек, но позволяет понять ту картину мира, которая есть в голове у Верховного Главнокомандующего ВС России. Мир, к котором он живет и на который реагирует в том числе и войной, обладает некоторыми важными, не имеющими никакого отношения к реальности характеристиками. Это застывший, неменяющийся, имманентно враждебный России, единый в своей ненависти к ней мир. Тот, кто был когда-то врагом, врагом и остается (путинский пропагандист Дмитрий Киселев заявил однажды, что жесткая позиция Швеции по поводу аннексии Крыма связана с мечтой шведской военщины взять реванш за поражение под Полтавой). С упорством, достойным лучшего применения, мир из века в век продолжает пытаться достичь когда-то поставленной цели – уничтожения или ослабления России. То есть, в представлении Путина французы, например, вот уже больше двухсот лет передают от отца к сыну Завет – завершить победой то, что не удалось императору Наполеону. Клянутся в этом, принимая первое причастие, или проходят специальный обряд посвящения при совершеннолетии. И при этом никто из молодых французов не говорит отцу: «Не волнуйся, папа, мы тебя вылечим». Причем, те народы, которые в свое время с Наполеоном воевали, тоже хранят этот Завет. А Ангела Меркель, по-видимому, передавая дела Олафу Шольцу, напомнила ему, что теперь он отвечает за продолжение дела великого фюрера – ей не удалось завершить его поход на Восток, так что теперь все на нем, на Шольце, она и весь народ на него надеются. Европейцы и американцы, как фанатичные члены религиозного ордена, думают только о своей святой задаче – навредить России, всякие мелочи, типа качества собственной жизни, отступают для них на второй план. Сложность и внутренние противоречия западного мира наш нынешний властитель игнорирует. Наполеон ведь воевал с Англией и именно поэтому напал на Россию, надеясь, победив ее, сокрушить своего главного врага. Россия не была для него приоритетным противником. Гитлер до 22 июня 1941 уже был в состоянии войны с половиной Европы. Никакого единого Запада, единого хотя бы в своей ненависти к России, никогда не было. История Европы – постоянные страшные войны, причем, не с Россией, а между собой. Лишь после Второй мировой появилась надежда на то, что сегодняшние союзники по НАТО и ЕС больше не будут воевать друг с другом. Ни о какой согласованной, длящейся столетия антироссийской политике Запада не может быть и речи. В представлении о «русофобии» как о глобальном факторе мировой политики есть что-то подростковое, когда кажется, что все только и думают о тебе. Ненависть легче пережить, чем равнодушие. Как в свое время примитивные марксисты сводили историю лишь к борьбе классов, так и Путин объясняет все плохим отношением к России и страхом перед ней. Путин плохо чувствует разнообразие Запада. Это напоминает давно описанный в психологии феномен ассимиляционно-контрастной иллюзии – если вы смотрите на объекты с далекого расстояния, то они будут казаться вам расположенными близко друг к другу, реальное расстояние между ними вы будете недооценивать. Путин сам дистанцировался от европейской цивилизации (не обсуждаем сейчас, почему это случилось) и теперь, глядя на нее «издалека», воспринимает ее как некую враждебную целостность. Конечно, этот образ бесконечно далек от реальности, но именно он лежит в основе его действий. Мы видим, куда уже привела эта картина мира – в Европе идет страшная война, в реальность которой некоторые до сих пор не могут поверить. А что будет дальше? Надо понимать, что Путин верит в тот мир, о котором говорит. Он верит в то, что весь мир против нас, он верит в свою миссию по восстановлению правильного (никогда не существовавшего) мирового порядка. Этот новый порядок должен состоять не просто в уничтожении Украины и вхождению ее в состав России (за несколько дней до своей триумфальной победы на «выборах» он сказал, что воссоединение Украины и России неизбежно), не только в восстановлении Империи, то ли советской, то ли Российской, но и во всемерном ослаблении Запада. При этом он окружен
