замолкают. Юлий знает, что в Монардии веруют в Илиссию, но традиционно авторитет самой церкви вроде бы не так силен в этом регионе. Он никогда не лез в эти дебри. Икиния встает. На ней белоснежные с золотым одеяния. Волос не видно из-за накидки и головного убора, она не старая и не молодая.
– Позиция Церкви однозначная. Мы не должны позволять демоническому лесу диктовать свои условия. Позорно уже то, что посол тирана и прихвостня Дадара сидит в нашем совете.
Она обращает взор на посла Саввары, тот отвечает ей усмешкой. Ему будто бы даже нравятся ее слова.
– Позволите спросить, преподобная мать? – тянет руку ящер, что находится подле Надаха из клана Ур.
Игер только собирается что-то сказать, но Икиния величественно поднимает руку, этим жестом легко останавливая его. Затем она обращает свой взор на ящера.
– Говорите, Сахсин.
– Но разве Монард может закрывать глаза на то, что ляока, использующий магию, убивает савварийцев? Нирал, и вы все знаете, кто он такой, он был моим братом! И вы ведь знали его лично. Да, вы ведь должны были принять его в вашу веру на следующей неделе, верно? – он говорит громко и размахивает рукой. – И вы хотите сказать, что убийца не должен понести наказание? Так?
Икиния беспристрастно смотрит на Сахсина. Она тоже на трибуне, не выше и не ниже, но ощущение такое, будто она все равно умудряется смотреть на него сверху вниз.
– Я сожалею о вашей утрате, Сахсин. И я тоже скорблю о Нирале. Убийца должен быть наказан, но это не означает, что мы должны делать это по указке Саввары. И убийца должен быть наказан здесь, в Монарде, а не в Савваре.
Игер вмешивается в разговор довольно ловко, не позволяя ящеру ничего сказать.
– Прошу прощения, Сахсин. Я дам вам слово, но давайте не будем затягивать этот процесс. Слово предоставляется представителю Его Величества короля Манхарда Второго. Рихар Кардади, прошу вас.
Высокий худощавый мужчина в богатых одеяниях, где сочетается черный с золотым.
– Я буду краток. Приказной тон Владыки Саввары неприемлем, однако… – он поднимает палец, делает краткую паузу.
Кардади явно умеет выступать. Впрочем, тут таковы, кажется, все присутствующие. Пока Юлий не очень понимает, насколько их слова действительно имеют значение.
– Убийца и правда должен быть наказан. Кроме того, мы должны понять, что смерть собратьев – тема чувствительная, поэтому можно простить грубость гостей. И я не вижу причин, почему мы не можем пойти навстречу и отдать убийцу Савваре. Одна сволочь не должна ставить под угрозу мир между Эллиадором и Савварой.
Кардади делает поклон и садится обратно.
– Переходим к семьям. Давайте по одному представителю. Начнем с Оррад. Слушаю вас, Икисандр.
– Что тут обсуждать? – поднимается мужчина с рыжими длинными волосами. – Кардади все верно сказал. Поймаем убийцу и отдадим Савваре. Безопасность Монардии всяко важнее колдующего ляока.
Икисандр садится обратно.
– Теперь семья Конкор. Эрик Кадан, прошу вас.
С места поднимается грузный мужчина. Он в возрасте, это видно и без его густой седой бороды.
– Мне не нравится тон нашего гостя, но цепляться к этому… Я, в отличие от вас, побывал на настоящей войне. И если вы думаете, что приказной тон – это достаточно, чтобы начать бойню… То мне стыдно, что я воевал за это королевство! – он бьет кулаком по деревянному краю сектора и тут же садится обратно и пыхтит.
Игер делает паузу, будто ожидает, что вояка продолжит. Ничего не происходит. Тогда он кивает сам себе и продолжает:
– Семья Маради. Ясмина Маради, прошу вас.
С места поднимается высокая женщина. Черноволосая и достаточно смуглая на фоне остальных. В глаза бросается ее яркое платье, где сочетаются мягкий голубой и приглушенный желтый. Холодные цвета выделяют ее на фоне остальных ничуть не менее, чем цвет ее кожи. И она выглядит достаточно молодой.
– Не уверена, что это стоит обсуждения. Саввара нападет на нас из-за вот этого? Не знаю, чего добивается посол, но мне кажется, что это какая-то глупая пугалка.
– Семья Еринус. Горислав Еринус.
Встает тот самый кучерявый мужчина, который пытался спорить с послом Саввары. Теперь его можно рассмотреть куда лучше. Он высок и статен. Его одежда сильно отличается, на нем просторное алое пальто. Юлий сразу его узнает национальный алтинский кафтан. Горислав оглядывается по сторонам и делает глубокий вдох.
– Да, я не уверен, что имеет смысл что-то говорить, но… Но если я промолчу, то никогда себе этого не прощу. Особенно после того, что я вообще здесь услышал. Ты, Сахсин, смеешь что-то говорить про Нирала? Здесь?! – он почти кричит. – Каждый второй в этом зале знает, что вы с братом последние годы враждовали во всем: от торговли до политики.
– Он был моим братом!
– А вы, Эрик Кадан… У вас хватает наглости усесться на войну и свесить ножки? Будто никто не знает, что вы просто купленный семьей Конкор шут.
– Как ты смеешь! – кричит вояка.
– А что? Скажешь, что сражался за нас? А где ты воевал? Назови сражение! Ты просто простоял на границе!
Игер громко стучит по трибуне.
– Горислав, я прошу вас успокоиться. Это Совет Монарда, а не трактир на окраине Старого города.
– Верно, Игер. В трактире все говорят так, как думают… Хорошо. Все верно сказала ее преподобие Икимия! Это позор, что посол Саввары вообще находится здесь. А я добавлю. Это позор, что мы не выгнали его после угроз. Позор, что мы сейчас вообще это обсуждаем!
Он обращается в сторону. Смотрит на Кардади.
– Да, это хорошая мысль. Сделать, как просит тиран. Ничего ведь не стоит. А что будет дальше? Что будет, когда савварийский правитель почует, что ему нужно просто легонько надавить, чтобы мы тут плясали вокруг него? Попробуйте ответить себе на этот вопрос. Уверен, что ответ вам не понравится. У меня все.
Горислав садится обратно. Игер выдыхает.
– От фракции савварийцев… Сахсин, мы вас уже слышали. Истих? Ну что же, Истих Ош, прошу. Но не затягивайте сильно.
– Спасибо, я не займу много времени, – поднимается высокий зеленокожий ящер с гребнем на голове. – Господа, Нирал и я были дружны. И для меня это большая утрата. Я думаю, что сейчас он бы поддержал Горислава. Нирал был ящером, но никогда не считал себя савварийцем. И все же… Война с Савварой нам не нужна. Рихар Кардади почему-то не говорит, что корона может не поддержать нас. У нее полно забот на юге.
Истих обращает свой взор на представителя короны. Не он один, но Рихар смотрит куда-то в сторону. Ничего не отвечает. Ответа с него тоже никто не требует. Может быть, так не принято? Юлий все еще плохо понимает, как тут принимают решения. Пока это похоже на какие-то бессмысленные дебаты.
– Поэтому несправедливо требовать от Монарда решений, которые оставят его один на один с внешней агрессией. Однако и поощрять приказной тон – неправильно, верно? Я бы предложил компромисс. Мы свершим правосудие над убийцей сами. И если он виновен и будет приговорен к
