ничком вниз. Фуражка валялась рядом, растёкшееся на затылке чёрное пятно безоговорочно подтверждало слова ротмистра.
- Тише! Вы слышите?! – Максаков поднял руку, напряжённо прислушиваясь. Теперь и мы чётко различали новые звуки в этой замогильной тишине. Сначала это был едва различимый гул, который с каждой секундой становился всё явственней. Казалось, что где – то рядом с нами пробуждается вулкан, и из - под земли слышны тревожные звуки зарождающейся смертельно – огненной лавы. Потом вместе с нарастающим шумом, под ногами стала подрагивать земля. Всё больше, и больше.
Ирина побледнела. У Максакова был очень встревоженный вид. Ротмистр был в оцепенении, но быстро справился с собой и широкими шагами направился к выходу из комнаты, на ходу доставая из кобуры пистолет. Я тоже достал свой, уже выручавший меня в трудную минуту, «травмат».
Все, мы, застыли на пороге от невиданного зрелища. Гробы окутывал сизый дым, а внутри ниш переливались, отражаясь на блестяще – чёрном палисандре, горели ярко – красные отсветы невидимого пламени. Гул всё нарастал, гробы тряслись крупной дрожью. Клубы дыма почти полностью заволокли стену склепа. И вдруг сквозь него стали проступать очертания фигур, которые постепенно отделялись от застилавшей все вокруг серой пелены. Были видны голые черепа под обветшавшими фуражками, провалы глазниц и выпирающие вперёд зубы под останками кожи щёк. Фаланги пальцев, голыми костяшками, сжимали винтовки Мосина образца 1891 года. Кровавые всплохи освещали своим мерцающими бликами ордена и медали на мундирах мертвецов.
Ирина закричала, но тут же зажала себе рот рукой.
- Такого за сто лет ни разу не было. Ваши земляки, убив мальчика и посягнув на золотой запас, разгневали дух предков и подняли их из могил, - Бармин тоже был очень взволнован. Он замер на границе пещеры и, похоже, не знал, как поступить дальше.
- Они нам не земляки, а такие же враги, как и вам, - произнёс Максаков, потрясённо глядя на, завораживающую своим абсурдом, ужасную картину, которая разворачивалась перед нами.
Между тем призраки опять стали претерпевать изменения. Они стали огромными, высотой, где – то, в два человеческих роста, останки приобрели человеческие очертания, исчезли кости, появились лица. Было впечатление, что это неведомый дым наполняет их оболочку потусторонней, колдовской силой. Гул стал невыносимо громким, как будто тысячи глоток кричали «ура» в штыковой атаке и стонали от невыносимо - мучительных ран одновременно.
В это время в пещеру ввалились Михалёв, Куликов и Стоянов. Вбежали, да так и застыли с перекошенными от страха лицами. Мне даже показалось, что волосы у Михалёва встали дыбом. Куликов бледный, с трясущимися губами, сделал два шага назад, видимо собираясь ретироваться, но ноги его явно не слушались, поэтому он обессиленно прислонился к стене. Старик Стоянов, вообще, упал на колени и неистово крестился.
Страшный рёв сотряс стены. Казалось, тёмные своды сейчас рухнут, погребя всех под собою. Красные, огненные трещины опоясали всё вокруг. Строй призраков сомкнулся, винтовки со штыками параллельными рядами были направлены в сторону незваных пришельцев.
Первым в себя пришёл Михалёв. Он поднял карабин, отнятый у убиенного подростка, и выстрелил в сомкнутый строй восставших мертвецов. Пуля пролетела сквозь них, не причинив никому вреда. Тогда он отбросил оружие прочь и замер, не зная, что предпринять.
Белогвардейские фантомы подняли винтовки, изготовившись к стрельбе. Мне – то было страшно, а представляю, как обделалась михайлёвская банда. Опять раздался звериный рык и из десяти стволов низвергнулся водопад огня. Все трое уродов упали на каменный пол. «Чем же они стреляют? Неужели столетними пулями?» - подумал я и ошибся.
Из стволов вылетели огненные молнии, оплавившие вековые камни у противоположной стены.
Я ждал стонов поверженных противников, идущих сдаваться с поднятыми руками, и опять ошибся.
Вместо этого я увидел, как наши враги стали тоже преображаться. Сначала они кувыркались в вековой пыли пещеры, так, что я подумал, что наши враги сошли с ума. Но, в следующее мгновение они стали подниматься из кладбищенской грязи во весь рост и я не узнал их. Покрытые шерстью тела, мало походили на людские. Вместо лиц появились вытянутые волчьи морды, которые открывались в зверином оскале, обнажая огромные белые клыки. Слюна обильно текла по выпирающим резцам, красные языки болтались из стороны в сторону, глухой утробный рык заставлял содрогаться от ужаса. Было видно, как руки превращались в огромные лапы, с, не до конца, деформированными пальцами. Ногти превратились в огромные когти. Одежда лопнула, обнажив покрытые шерстью, мускулы сверхчеловеков. Они встали на задние лапы, и пошли на офицеров.
Огромная молния со страшным грохотом ударила в пол пещеры. Я увидел, что Ирина потеряла сознание. Подхватив на руки, я отнёс её на диван. Вылив целый кувшин воды ей на голову, я привёл девушку в чувство и попросил не вставать с дивана. Вернувшись на исходные позиции, понял, что произошли кардинальные изменения. Оборотни перешли в наступление. Они ловко увернулись от второго залпового огня и в несколько огромных прыжков оказались вблизи офицерского строя. Три волка величиной с медведя, ощерясь, припали к земле, готовясь к прыжку. Гул и рёв перемешивались с грозным рычанием. Наступил решающий момент битвы. От строя мертвецов отделилась сумрачная фигура статного военного, который вынимая из ножен саблю, двинулся в сторону злобных тварей. В этот момент один из волколаков совершил громадный прыжок. Офицер взмахнул кликом и прервал полёт дикого упыря страшным ударом, вспоров тому живот от горла до самого низа. Звериный рык превратился в собачий скулёж. Кишки кровавыми гроздьями вывалились на чёрный пол. Человек – зверь елозил по земле и старательно запихивал грязными пальцами – когтями красные ошмётки обратно себе в живот. Зрелище было тошнотворным. Я порадовался, что его не видит Ирина. В этот момент его противник замахнулся для последнего смертельного удара. Чудище отпрянуло в сторону, и я не поверил собственным глазам. Оно полностью регенировало. Даже следа от страшного удара саблей не осталось на теле оборотня. Вот тут я испугался по- настоящему. Показалось, что эти твари непобедимы.
В этот момент вперёд выступил ротмистр. На фоне происходящих событий, я, честно говоря, даже забыл о его существовании. Но, теперь он вышел на передний план, войдя в пыль и жуть этого боя. Он выхватил из ножен серебряную саблю и отважно бросился вперёд. Первым перед ним был волколак, превратившийся из Куликова. Бармин
