Алекс успел принести Эмили коньяк и уже возвращался к бару, когда раздался звонок в дверь.
— Кто бы это мог быть в такой вечер? — пробормотал он. —Эмили, мне открыть?
Этот вопрос показался Лауре немного странным. Но остальные восприняли его как должное. Эмили нахмурилась и решительно заявила:
— Их пропустили в воротах, так что у нас нет выбора. Посмотри, кто там, Алекс.
Алекс вышел, остальные молча ждали. Послышались звуки мужских голосов, затем Алекс вернулся в гостиную, на его лице было написано явное неудовольствие. Алекс сказал, обращаясь одновременно ко всем:
— Боюсь, это не светский визит.
Вошедший за ним человек был высок, широкоплеч, но строен. Его темные волосы блестели от дождя. Привлекательное в общем лицо с проницательными серыми глазами излучало уверенность. Видимо, он снял плащ в холле, так как его костюм был сухим.
— Привет, Брент, — первым поздоровался с гостем Дэниел.
— Дэниел, дамы, — приветствовал тот собравшихся легким поклоном.
Его взгляд упал на Лауру, и он добавил:
— Здравствуйте, мисс Сазерленд. Не знаю, помните ли вы меня, но…
— Я вас прекрасно помню, лейтенант.
Как она могла его забыть? Она недолго разговаривала с этим полицейским, пытаясь оттереть чернила с подушечек пальцев. Это было в понедельник, после убийства Питера. Брент Ландри, лейтенант отдела по расследованию убийств, задал ей всего несколько вопросов, довольно вежливо, но он тогда все же не поверил в невиновность Лауры.
Эмили, сидящая спиной к двери и, следовательно, к гостю, не сделала ни малейшей попытки изменить позу. Она резко заявила:
— Мне претит эта новая мода бесцеремонно являться в дом во время ужина, чтобы застать всю семью дома.
Казалось, реплика леди Килбурн никого не удивила. Лишь Лаура с удивлением заметила, что Брент Ландри вопросительно приподнял бровь, глядя на Дэниела; тот же в ответ уступил ему место у камина и присоединился к Лауре, по-прежнему стоявшей у окна. Теперь Ландри мог видеть всех, находящихся в гостиной. И Эмили теперь прекрасно его видела.
— Ну? — нахмурилась леди Килбурн.
— Извините за несвоевременный визит, миссис Эмили, — с серьезнейшим видом проговорил Ландри. — Но полицейским иногда приходится проявлять бесцеремонность.
— Твоя бабушка перевернулась бы в гробу. Она тебя этому не учила. Как дела у мамы?
— Все в порядке, миссис Эмили. Извините, но, как сказал Алекс, это не светский визит.
Из этого обмена репликами Лаура кое-что уяснила. Прежде всего то, что Эмили, очевидно, относится к Бренту Ландри как к человеку своего круга, а не как к обычному полицейскому, поскольку хорошо знает его семью. Брент же вежливо, но твердо пресек попытку Эмили обращаться с ним как с дурно воспитанным подростком. Он не собирался уступать леди Килбурн контроль над ситуацией, даже если она прекрасно знала его покойную бабушку.
Твердость Брента, похоже, подействовала на Эмили, по крайней мере, вызвала уважение, потому что ее интонации смягчились, когда она сказала:
— Что ж, если это официальный визит, перейдем к делу. Что вам от нас нужно?
— У меня к вам несколько вопросов, миссис Эмили, только и всего. Мне показалось, будет лучше, если я приду сюда, чтобы задать их.
— Полагаю, это касается убийства Питера?
Мэдлин тихонько вскрикнула.
— Вы узнали, кто?..
После секундного колебания Ландри с сочувствием в голосе ответил:
— Пока еще нет. Просто я хотел задать несколько вопросов.
— Тогда задайте свои вопросы! — выпалила Эмили. — Хотя ваши люди уже задали достаточно вопросов. Кстати, я тоже спрошу вас кое о чем, если вы не возражаете.
Ландри вопросительно взглянул на леди Килбурн.
— Почему вы оказались замешаны в это дело, Брент? К нам приходили полицейские после убийства Питера, но вас среди них не было.
— Мне приказали заняться этим расследованием несколько дней назад, — объяснил Ланд-ри. — Причина известна только начальству.
Лаура посмотрела на Эмили и заметила, что ее тонкие губы тронула едва заметная улыбка. Может быть, именно дружба леди Килбурн с комиссаром полиции и являлась той самой причиной, по которой Бренту Ландри приказали заняться убийством Питера? Значит, Эмили решила, что другу семьи легче докопаться до истины? Или им будет легче манипулировать, если подозрение падет на кого-нибудь из Килбурнов?
Но если это Эмили добилась назначения Ландри — значит, она допускала, что в убийстве могут заподозрить кого-нибудь из членов семьи?
Получив требуемые объяснения, Эмили кивнула и сказала:
— Ну что ж… Если теперь ты этим занимаешься, то почему ты здесь, а не в городе? Ведь именно там следует искать убийцу…
— Я сейчас уйду, миссис Эмили, обещаю вам. Между прочим, кое-что мы уже нашли… некоторые улики. Вы, конечно, желаете узнать подробности?
— Разумеется.
Глаза Эмили сузились; губы превратились в тонкую линию.
— Что ж, если так…
Ландри обвел глазами комнату. Скользнул взглядом по лицам всех присутствующих. Потом с невозмутимым видом продолжил:
— В мотеле, в номере, где убили Питера, мы нашли несколько рыжих волосков, один из них был зажат в кулаке убитого. Похоже, это дополнительное доказательство того, что убийство совершила рыжеволосая женщина, которая, по свидетельству менеджера, приехала в мотель вместе с Питером.
— Пока мы не услышали ничего нового, — заметил Дэниел.
Ландри покачал головой. Его пронзительные глаза по-прежнему следили за всеми, кто находился в комнате. Воцарилась тишина — даже гроза утихла, так что теперь был слышен только голос Брента.
— Пока нет, — кивнул он, глядя на Дэниела. — Новое — в результатах анализов. Эти волосы вырваны из парика.
Лаура почувствовала облегчение. Действительно, зачем рыжеволосой женщине надевать рыжий парик? Теперь-то они перестанут ее подозревать?
Но тотчас же возникли вопросы… Если женщина из мотеля носила рыжий парик, то число подозреваемых только расширилось? И зачем ей парик? Чтобы не быть узнанной? Или Питеру больше нравились рыжие?
Алекс, стоявший у дивана, тихо проговорил:
— Хорошо, ты нас заинтриговал. Но что у тебя за вопросы?
— Сейчас я их задам.
Ландри немного помолчал. Потом вновь заговорил:
— Оказалось, что эти волосы вырваны из очень дорогого парика. Париков такого цвета и качества не так уж много. Еще меньше продано в нашем городе. На это ушло много времени и сил, но нам удалось выяснить: существуют лишь три таких парика. Два принадлежат людям, которых нельзя заподозрить в убийстве Питера.
