какие бы богатые и влиятельные ни были родители, ты, как и все, состоишь из плоти и крови. Тебя можно убить, и за свои преступления придется отвечать. И Ярише тоже. Даже если она надеется, что все пойдет иначе.
– Мне страшно.
– Агния… я не могу говорить за родителей. Возможно, если бы дело касалось не семьи…
– Они бы попытались ее прикрыть? – горько усмехаюсь я.
– Не знаю, мне сложно отвечать за них. Хочется верить, нет. Я же не стал… и не только из-за тебя. Наверное, поэтому я не стал ничего им говорить. Они не поверят и могут натворить глупостей. Агния, Яриша действительно не в себе. Ее необходимо остановить. Но этим должна заниматься не ты. Давай отпустим ситуацию до утра. У тебя завтра первый день учебы. Сосредоточься на этом, а я подумаю, что можно предпринять. Я не один этим занимаюсь. Наша цель – вывести на чистую воду и Яришу, и ее сообщника. Тебе сейчас не угрожает ничего.
– А другим?
– Я надеюсь, в ней осталось хоть что-то человеческое и они станут тянуть время. Ждать, что ты согласишься.
– Да, но если я не соглашусь, устроят демонстрацию силы. Я этого боюсь, Ян. Они угрожали близнецам и тебе. Яриша не остановится ни перед чем.
– Мы обязательно что-то придумаем. Просто верь мне. Хорошо?
И я верю. Просто ничего другого не остается. Ян – это якорь, который позволяет мне держаться на плаву. Без него я бы уже утонула. Не выдержала бы напора Яриши. Бороться с такой ситуацией одной – очень сложно.
Я долго смотрю на свой магфон и понимаю, что сейчас он мне мешает. Я снова хочу оказаться в информационном вакууме. Хотя бы до утра. Мне кажется, я имею на это право. К тому же связаться со мной может захотеть только Лирая, а я боюсь этого разговора, потому что мне физически неприятно врать, но и рассказать правду я не могу. Не доверяю.
Даже Ян не доверяет, и это правильно. Нужно сначала разобраться в ситуации. Пока все туманно, лучше держаться подальше от отца, мачехи и их дома. Только завтра все равно придется с утра заскочить за вещами.
Очень странно пытаться жить обычной жизнью, когда тебе отмерили всего несколько дней. Смысл что-то делать? Куда-то ехать? Знакомиться с новыми людьми? Так говорит одна моя часть, а другая, наоборот, хочет бросить вызов всему миру и доказать, что я сильная. Прикладываю все силы, чтобы вторая моя половина победила. Я не имею права позволить победить себя. Как только сдамся, тут же проиграю.
Ян останавливается у магазина и возвращается через пять минут с бутылкой игристого, лоточком клубники и огромным ведром мороженого. Все это вручает мне.
– Тебе это жизненно необходимо, поверь, – говорит он с очень серьезным лицом, словно ждет, что я откажусь.
Но я даже улыбаюсь в ответ, сраженная такой простой, понятной заботой. Мне действительно все это нужно. И вино, и клубника с мороженым… А еще мне нужен он. Ян. Но об этом я ему скажу попозже, когда мы доедем до его квартиры, с которой я как-то слишком быстро сроднилась.
Мы останавливаемся у знакомой высотки. Поднимаемся в квартиру, и едва я оказываюсь в знакомой прихожей, как сжатая пружина внутри расправляется. Я чувствую, что опустошена и обессилена. Скидываю туфли – находиться в них уже невозможно – и пытаюсь сдержать слезы, которые только сейчас нашли выход. Меня трясет. Не понимаю, почему безопасность подействовала подобным образом.
– Ну что ты? Тихо! Все будет хорошо. Ты в безопасности, и я никому не дам тебя в обиду.
Ян прижимает меня к себе, обнимает и нежно целует в макушку. Слезы текут по щекам, но так спадает напряжение.
– Мне нужно в душ и переодеться. Дашь что-нибудь из своих вещей? – прошу я.
– Подойдет халат? Только он очень большой, – спрашивает Ян, и я киваю.
– Мне подойдет все.
Ян приносит огромный и знакомый мне белоснежный халат, и я, прижав его к себе, ухожу в ванную комнату, мечтая избавиться от принадлежащего Ярише платья, косметики и неприятных событий сегодняшнего вечера. Я верю, что приму душ, завернусь в уютный халат, буду есть клубнику, пить вино, и мне непременно станет хорошо. По крайней мере, лучше, чем сейчас.
Вода помогает снять негативные эмоции. Я долго стою под горячими струями с закрытыми глазами, стараясь избавиться ото всех мыслей. Позволяю им утечь. Вдыхаю запах резкого, очень мужского геля для душа, который пахнет хвоей, силой и Яном.
Я верю, что тоже стану сильной. Я уже сильнее, чем была год назад. И верю: сумею справиться со всем, что приготовила для меня жизнь. Особенно если меня будет поддерживать Ян.
Выхожу из душа почти в нормальном состоянии. Будущее перестало видеться исключительно в черном цвете, и надеюсь, мы вместе справимся с Яришей и ее сообщником.
Бросаю мимолетный взгляд в зеркало. Влажные волосы завиваются кольцами, а я сама утопаю в огромном халате. Мне уютно. Тут я чувствую себя дома. И мне неожиданно нравится это ощущение, хоть оно и делает меня уязвимой.
Ян на кухне. И это тоже очень уютно и по-домашнему. Что-то совершенно новое, от чего сжимается сердце. Он босой, в одних свободных спортивных штанах, выкладывает на тарелку клубнику. Бутылка игристого стоит в ведерке со льдом.
Я останавливаюсь в дверях. Он сейчас так непохож на себя, но в то же время по-прежнему красив. Любуюсь черными взъерошенными волосами… Играющими под смуглой кожей мышцами… Широким разворотом плеч и прямой спиной с ямкой, идущей вдоль позвоночника.
Медленно двигаюсь в его сторону. Ян то ли не замечает меня, то ли просто делает вид. Стоит спиной, демонстрируя идеальную осанку. Расставляет бокалы и тарелки, и на это можно смотреть бесконечно.
Останавливаюсь за его спиной, обхватываю руками за талию и прижимаюсь пылающей щекой к его спине между лопаток. И мы замираем так на какое-то время, боясь шевелиться и дышать. Страшно спугнуть это захватившее с головой чувство щемящей нежности.
Кожа Яна прохладная и пахнет солнцем. Прикрываю глаза и синхронизирую свое дыхание с его – глубоким, размеренным. Веду ладонями по упругому прессу. Рисую пальцами очертания кубиков и сдерживаюсь, чтобы не заурчать, как кошка. Мне хорошо.
В ответ на мои невинные движения дыхание парня сбивается, а сердце начинает стучать сильнее. Мне нравится, как он реагирует на меня, и я улыбаюсь учащенному сердцебиению. Скольжу сначала выше к груди, останавливая ладонь на сердце, а потом вниз, чувствуя, как кожу щекочут волоски дорожки, ведущей от пупка к резинке штанов.
Ян с шумом втягивает воздух и перехватывает мою ладонь. Я испуганно замираю, а он, не отпуская мою руку, поворачивается ко мне лицом. Глаза горят из-под черной непослушной челки. На щеках
