– Кажется, Елизабет, я догадался, что ты хочешь сделать из меня банкрота.
Теперь пришла моя очередь смеяться.
– Правда или действие?
– Действие, Джеймс.
– Подойди ко мне и поцелуй меня.
Моя левая рука потянулась к бутылке с текилой, и перед тем как сделать глоток, я невинно пожала плечом. Мое горло обжог крепкий напиток, который оставил неприятный вкус на языке.
– Мне захотелось попробовыть текилу. – С улыбкой пояснила я, когда заметила на себе вопросительный взгляд Джеймса. – Правда или действие?
– Действие.
– Сделай мне массаж, когда вылезешь из ванной.
Джеймс одобрительно кивнул.
– Следующее действие ты выполнишь, Елизабет, иначе ты очень сильно меня огорчишь.
– Почему ты думаешь, что я выберу "действие"? – С нескрываемым вызовом спросила я.
– Потому что, ты любопытная.
Конечно, он уже придумал для меня действие. Я не знала, что это, но меня, и правда переполняло любопытство.
– Так, что ты выберешь, малышка?
– Я выберу "действие". Но не потому что, меня распирает интерес, а потому что игра должна быть интересной.
– Справедливо. – Кивнул Джеймс. – Помнишь, что нельзя будет отказаться?
– Да.
– Ты должна пойти в спальню, снять с себя всю одежду, лечь на кровать и трогать себя до того момента пока не кончишь.
Я открыла рот от изумления. Конечно, я знала, что "действие" может быть с сексуальным контекстом, но не до такой же степени.
– Я не буду это делать, Джеймс. – Твердо ответила я.
– Ты же обещала, что выполнишь "действие". – Напомнил Джеймс.
– Я его выполнила, если бы оно было не таким… гадким! – С возмущением сказала я.
– Хорошо. Если тебе и правда, как ты выразилась, "гадко" это делать, то я могу предложить тебе второе "действие".
– Какое?
– Сними одежду и иди ко мне.
Я на секунду закрыла глаза. Мы пришли от того с чего начинали.
Мне нечего было делать как повиноваться. Лучше залезть в ванную к Джеймсу, чем делать, то что мне и правда не нравится.
Я сняла джинсы, потом бюстгалтер, и последними сняла трусики. Джеймс не смотрел в мою сторону, что меня смутило. Я уже так привыкла к его взгляду, что отстутствие его на себе, меня разочаровывало.
Положив одежду на крышку унитаза, я подошла к полной ванной и опустила в воду сначала правую ногу, потом левую.
Вода, на удивление, все еще была горячей. У меня возникло чувство, как будто Джеймс все это время подогревал ее своей бурлящей в жилах кровью.
Я села в ванную, и не знаю почему, начала дрожала, как осиновый лист на ветру. Наверное, это было все из-за нервов. Я боялась, что капелька крови окажется в воде, и я навсегда опозорюсь в глазах Джеймса.
– Все хорошо, малышка. – Взял меня за руку Джеймс и притянул к себе. – Месячные – это нормально. Не нужно стесняться этого, особенно в присутсвии меня.
Я все еще не могла говорить, поэтому просто кивнула, все еще понимая, что сделала глупость, когда залезла в ванную.
– Давай потрем тебе спину. – Предложил Джеймс и взял в руки мочалку, которую сначала намочила водой, а потом намылил мылом.
Он начал легкими массажными движениями двигать мягкой мочалкой от моей шеи к грудям, от грудей к плечам, от плечей к локтям и так далее.
Никто никогда не был так нежен и груб со мной одновременно. В постели Джеймс был ненасытным диким зверем, который высасыв из меня все соки, но в за пределами постели, он опекал меня, так как будто я была одним из тех редких цветков, которые занесены в красную книгу.
Когда Джеймс положил мочалку на место, я взяла его лицо в свои ладони, и прильнула к его полуоткрытому рту. Он просил меня, чтобы я поцеловала его, вот мой поцелуй, вот мое тело, вот моя душа, и моя любовь.
– Сейчас ты рядом со мной, и мне так хорошо. – Сказал он мне около уха.
– Мне тоже. – Ответила я и положила голову ему на плечо.
– Жаль, что ты не можешь поехать со мной на Рождество в Нью-Йорк.
– Конечно, мне тоже жаль. Но я не видела своих родителей так давно, что, кажется, в их глазах я буду совсем другим человеком.
– Но это правда, дорогая.
– О чем ты?
– Ты и правда стала другой. Когда я только тебя увидел, ты была крошечной стеснительной девушкой, которая заливалась румянцем от одного моего взгляда, а сейчас ты прекрасная сильная женщина, которую я люблю.
Боже! Я все еще не могу поверить, что такой мужчина, как Джеймс выбрал именно меня!
Его слова были усладой моей души, которая была счастлива только рядом с ним. Не знаю, как бы повернулась моя жизнь, если бы я не встретила Джеймса. Возможно, я никогда не узнала бы, что такое любовь смешанная со страстью.
По моей щеке покатилась слеза, которую смахнул Джеймс, прежде чем я дотронулась своей ладонью до щеки.
– Покажи мне свою любовь, Джеймс. – Привстав попросила я.
Он понял, чего я прошу, потому как он повернул меня к себе лицом, слегка приподнял, так чтобы его член вошел в мою вагину.
– О-о! – С широко открытыми глазами, произнесла я, когда Джеймс начал медленно, но уверено приподнимать и опускать меня на своем пенисе.
Ладонь правой руки я положила на его твердую грудь, а левой рукой обняла Джеймса за шею.
Наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга, но наши губы не касались. Я не могла дышать только через нос и он тоже. Нам не хватало воздуха. Нам не хватало друг друга до этого момента, пока наши тела снова не воссоединились в одно целое.
Вода, которая доходила мне чуть выше пупка, ходила волнами. Вода, которая казалась горячей, обжигала мою уже покрасневшую и обмякшую кожу. Вода, которую я чувствовала между ног, была частью нашей любви.
Все разы, когда Джеймс был со мной, я чувствовала всепоглощающую страсть. Сейчас же я чувствовала нашу привязанность друг к другу. Он был мягким и нетребовательным. Его член был твердым, но не резким. Наши дыхания были глубокими, но не частыми.
– Моя прекрасная Елизабет. – Проговорил Джеймс в нескольких миллиметрах от моих губ.
– М-м… – Произнесла я и запрокинула голову назад, чувствуя как внизу живота начинает собираться приятная волна.
Джеймс обхватил меня за талию и прижал к себе, так наши тела и наши души были нужны друг другу.
– Ах! Как же…как же я люблю тебя! – Громко стоная, произнесла я, когда достигла пика блаженства.
– Да, детка… о, да!
***
Счастливые и сполна насладившиеся друг другом, хотя бы несколько часов, мы лежали в теплой кровати. Джеймс своими тонкими пальцами рисовал кружки на моей обнаженой спине.
