в лицо.
— Мешаешь здесь ты, — не остался в долгу Веймар. — Я маг и могу ей помочь.
— Ты просто горлодёр в рюшах!
— Осторожнее со словами, — Веймар продолжал улыбаться, в отличие от пышущего гневом Ольфа, — я могу заставить тебя при всех вылизывать хвост.
Ольф снова зарычал и наверняка полез бы в драку, если бы на него не опиралась Виара, и бард смотрел на него с самодовольством и высокомерием, хотя и был на голову ниже.
— Тише, пожалуйста. Не ссорьтесь, — попросила Виара. — Веймар, проверь, пожалуйста, как там мальчик.
Бард бросил на соперника испепеляющий взгляд, но когда обратился к Виаре, он был нежен и учтив:
— Как скажешь. Береги себя, — он прикоснулся губами к её пальцам, сжал их на короткое мгновение и позволил увести её на кухню.
Виара сидела в уголке и наблюдала, как Ольф суетится, пытаясь облегчить её усталость. На столе появилась тарелка с большими длинными ломтями свежего хлеба, а рядом — миска золотистого бульона с яркими пятнами малюсеньких варёных яиц. Копчёное мясо, которое Робб берег для особых гостей, Ольф нарезал полупрозрачными ломтиками и добавил к нему немного перца. Воспоминание о Роббе вновь отдались тревогой.
— Ольф, как думаешь, Робб вернётся?
Ольф замер, перестав даже хвостом шевелить. Обеспокоенно обернулся.
— Я думаю, он не уйдёт по своей воле, — осторожно сказал он.
— По своей воле… — повторила Виара. Она подтянула колени к груди, обхватила их руками. — Без него так страшно. Как будто он забрал с собой двери, и стены, и крышу, и теперь ничто не может меня защитить.
Она смотрела, как капельки влаги стекают по графину с ледяной водой, и не видела, как тень боли скользнула по лицу Ольфа. Он подошёл к ней, медленно опустился перед её стулом на колени и замер, прижав уши и заглядывая в глаза. Виара смотрела на него удивленно и чуть испуганно.
— Прости меня, — сказал он тихо.
— За что?
— За то, что я не могу защитить тебя, — голос его дрогнул. — Я просто мрррляусссь, который нагло решил, что имеет право быть с тобой.
— Ольф, ты…
— Но я обещаю! — он нахмурился, поднял пушистые уши торчком. — Обещаю, что стану сильнее. Таким, как Робб. Я буду твоими стенами, и крышей, и самой надежной охраной. Только… только дай мне шанс.
Виара сидела на стуле и во все глаза смотрела на Ольфа. Она поверить не могла, что такое замечательное существо просило её о чём-то, что Дэарилия была настолько милостива, что подарила ей столь верных друзей. Нос защипало от приближавшихся слёз, и Виара шмыгнула носом.
— Ну, что ты такое говоришь? — она улыбнулась, но вид Ольфа все равно начал расплываться из-за подступившей влаги. — Ты бы знал…
Договорить ей не удалось. Дверь распахнулась так сильно, что стукнулась о стену, и на кухне появился сияющий Веймар.
— Всё, кошак, твоё время закончилось!
— Исчезни, — мрачно попросил Ольф.
— Тц-тц-тц, — щелкнул языком тот. — Не получится. Там мужики пришли, требуют хозяев. Говорят, они плотники. Я, конечно, могу сходить, ты только прикажи…
— Нет! — резко оборвал его Ольф, вскакивая на ноги. — Ты всё испортишь! — А потом обратился к Виаре намного мягче: — Они пришли по моей просьбе. Робб постоянно где-то ходит, а недавно он вообще хотел бросить таверну. А гости постоянно спрашивают про ночлег. И я подумал, что нам нужны кровати. Плотники пришли по моей просьбе. Прости за своеволие.
Он склонил голову, и даже хвост виновато повис, но Виара ловко вскочила на ноги и крепко взяла его за руку.
— Это чудесная идея! Ты правильно сделал, что позвал людей на помощь!
Ольф поднял взгляд.
— Ты серьезно?
— Да! — кивнула Виара. — Ну же, пойдём и поговорим с ними.
На улице у двери таверны стояло с полдюжины крепких мужчин. Они смотрели недоверчиво и хмуро, однако не уходили, ждали.
— Доброго дня! — поприветствовала их Виара. Ольф стоял за одним её плечом, Веймар, который неотвязно следовал рядом, — за другим. — Спасибо, что пришли! Нам в таверне очень нужна помощь с мебелью. Нужны кровати, а ещё стулья…
— Что по деньгам? — прервал её один из мужчин. — Есть, чем заплатить?
Виара сбилась с мысли, смутилась. Пальцы сами собой схватились за рукав платья и принялись нервно теребить его. Однако на этот раз в груди поднималось смутное раздражение, незнакомое прежде Виаре, а потому ещё неокрепшее и пугающее.
— Да, конечно. У нас есть деньги.
— По три агорта за вещь, — сказал плотник, как отрубил. — За меньшее работать не станем.
Виара обернулась на Ольфа. Тот хмурился.
— Я пять лет прожил в лесу в виде кота, и то знаю, что это очень дорого, — сказал он.
— Я же говорил, что ловить с ними нечего, — усмехнулся плотник. — Только время потеряли.
Мужчины согласно покивали и развернулись, чтобы пойти по домам. Вот и весь разговор. Виара вдруг почувствовала себя ужасно бесполезной, бездарной. Не зря Робб ушёл и не возвращается, она ведь ничегошеньки сама сделать не может.
— Постойте! — крикнула она. — Возможно, мы сможем договориться?
Мужчины вроде бы замедлили шаг, и один из плотников обернулся.
— Ежели на счет денег передумали, так и договоримся, — сказал он. — Три агорта устроит.
“Трунь!” — пальцы Веймара легко коснулись струн лютни, и её трель оказалась столь неожиданной, что все дружно посмотрели на него. Бард стоял, привалившись спиной к нагретой солнцем стене, и прижимал к груди лютню.
— Что вы смотрите? — спросил он, приоткрыв один глаз. — Вы обсуждаете скучные темы, и мне нечем заняться.
И тут же: “Трунь!”
Ольф закатил глаза и потерял всякий интерес к барду.
— Послушайте, — начал он. — Три агорта — это правда очень дорого. Давайте сойдёмся хотя бы на цене в полтора. И мы не сможем нанять всех.
Плотник покривил рот, строго сверкнул глазом.
— Ну, значит, не о чем разговаривать. Не задерживайте нас больше.
Он отвернулся было, но в этот момент бард снова провёл пальцами по струнам: “Трунь!”, — а потом начал легко перебирать их, срывая веселую невесомую мелодию.
— Ах, как славно работать в таверне, — начал напевать Веймар себе под нос, но странным образом каждый перед ним слышал всё до единого слова. — Хозяйка прекрасна, и котик пушистый, не труд — благодать!
Ольф посмотрел на него, как на нездорового, а потом вдруг ощутил странное чувство в груди. Оно было чуть щекотным и проливалось вниз, к желудку. Это был восторг, даже больше — вдохновение! Ольфу сразу захотелось пойти и сделать что-нибудь для таверны важное, чтобы “милая хозяйка с медовыми устами” ему хотя бы улыбнулась. Это чувство разрасталось, становилось все сильнее и
