то при допросе он бы говорил, что видел усачей. Выходит, что после убийств с нас взятки гладки. Вернусь к рассказу. Браун умер быстро, совершенно не цепляясь за жизнь. Убийство оно как курение. Ты в любом случае будешь зависим от него, нравится ли тебе сам процесс или нет. Первое же убийство точно так же схоже с первой выкуренной сигаретой. Оно может понравиться сразу. А может и не дать тех ощущений, которые ты хотел, но заставит возвращаться к себе. В любом случае от этого не уйти. Бывших курильщиков и убийц не бывает, уж в этом я уверен. Не могу сказать, что наслаждался его смертью. Я не словил удовольствия, некоего экстаза, который, как говорят, ловил Потрошитель во время своих убийств. Возможно, это из-за того, что я подходил к убийствам как к работе, ведь я был обязан убивать, чтобы совершить задуманное. Не стоит приравнивать меня к Потрошителю, я не псих, который творил зло ради забавы и самоудовлетворения. Мои цели исключительно благородны, как бы вам ни казалось. Я подождал, пока Браун перестанет дышать, пока кровь остановится, и потащил его к Конору. Бросил тело в мусор, а что этот болван с ним делал, я не знаю.
— Могу предположить, — покрутив ус, ответил Несбит, — что Конор пока не понимал, что нужно делать с телом. Он только выплеснул свои эмоции. Просто побил жертву пару раз ножом в живот.
— 34 ножевых ранения, не считая горла, — уточнил Уильям. — Если Конор, как вы выразились, выплёскивал свои эмоции, то он был очень эмоциональным человеком.
— Он только тренировался. Следующим был Джек Эванс. Вам наверняка интересно, что же главарь “Бескрылых стервятников” делал в полуразрушенной гостинице. К слову, это вовсе не гостиница. Однажды Конор пришёл ко мне и сказал, что нашёл совершенно пустой дом и предложил убить кого-то там, ведь никто точно не помешает. Я не согласился, но дом был очень кстати. Я предложил Эвансу склад для наркотиков и оружия взамен на защиту моего завода во время забастовок. От таких щедрых предложений Эванс не отказывался. О нашей встрече никто не знал. За день до убийства я притащил к “Серой даме” лестницу и оставил под окнами. Убить его было ещё проще. Я лишь по-джентельменски пропустил его вперёд и грохнул. Вы наверняка считаете, что решиться на убийство это всегда сложно. Думаете, что меня преследуют кошмары и образы жертв. Но нет, в детстве я видел смерть каждый день. Видел вещи похуже смерти, парализованных людей, которые гнили заживо в собственной моче. Теперь хочу объяснить вам, почему же я не чувствовал ничего, когда убивал. У человека, который слеп с рождения, полностью отсутствует понимание изображения. Когда мы с вами размышляем, то представляем картинки, некие образы, которые мы уже видели. Комбинируя их между собой в собственном сознании, мы создаем нечто новое, размышляем. Слепой же не может представить картинку, потому что никогда ничего не видел, у него нет зрительного опыта, есть только пространственный. Такой человек считает обычные цвета чем-то невозможным, ведь они не существуют в его мире. Ситуация с убийствами схожа. Мой мир был полон смерти. Гибли друзья, окружающие, даже я пару раз готов был отправиться к праотцам. Для меня это вещи обыденные, я насмотрелся на них и привык. Большинство же нормальных людей со смертью встречаются очень редко и воспринимают её, как что-то запретное и неправильное. Они даже не могут подумать о том, чтобы своими руками лишить кого-то жизни. А вот я могу. Немного отвлёкся, зато полнее раскрыл вам всю картину. Вернусь в Джеку Эвансу. Он пытался остановить кровь, но ничего у него не выходило. По плану мы с Конором должны были вместе затащить Эванса по лестнице в номер, но этот идиот отказался мне помогать. Пришлось затаскивать его самостоятельно. Тогда в моей голове и появились мысли о том, что от моего помощника пора бы избавиться, ведь он не желает меня слушать. Но это были лишь мысли. Расскажите, что мой напарник сделал с телом Джека?
— В этот раз он не был так стеснителен. Вспорол бедняге брюхо. Вырвал органы, раскидал их по комнате. Тело выглядело ужасно, даже если отбросить тот факт, что нашли его только через несколько дней.
— Бедняге… Вы никак не можете понять, что это справедливая учесть. Он был не достоин жить, как и все мои жертвы. Их существование слишком дорого обходилось для бедного большинства. Право на жизнь вообще очень интересная тема. Я готов часами говорить о ней, но столько времени у нас нет. Поэтому разберём только присутствующих в этой комнате. Мистер Несбит — лжец, лицемер, убийца. Я не могу упрекать кого-либо за лицемерие, потому что это очень выгодная черта характера. К тому же не будем себя обманывать, все люди лицемеры. Я уже говорил, что каждый пытается облегчить и улучшить свою жизнь. Лицемерие как раз позволят добиться этого особо не прилагая усилий. Возможно в повседневной жизни это незаметно, опять-таки потому что все люди лицемеры. Но давайте представим абсолютно честного человека. У него наверняка нет друзей и работы, потому что он честен со всеми и говорит только правду. А люди не хотят слышать правду, уж так они устроены. Я утверждаю, что вы лжец, мистер Несбит. В этом уверен каждый присутствующий в этой комнате. Ещё я сказал, что вы убийца. Причем похуже меня. Я не имею в виду убийство Конора Адамсона, уж он заслужил смерть. Вспомните своего брата…
— Замолчи, — сквозь зубы прошипел инспектор.
— Не хотите вспоминать? Неужели чувство вины проснулось?
— Я сделал, что должно.
— Не спорю. Простите, инспектор, но я должен рассказать присутствующим историю вашего брата. В юном возрасте он увлёкся наркотиками. Позже стал продавать их. Артур, конечно, знал об этом. Когда он стал полицейским сразу же отправился в гости к братцу и арестовал его. Хотел быстро подняться по карьерной лестнице. И ему это действительно удалось. Вот только он не предвидел того, что полицейские чертовски ленивые создания. Они повесили на Несбита младшего парочку убийств, виновников которых никак не могли найти. В конечном счёте его расстреляли. Печальная история.
В руках инспектора хрустнул карандаш, который он держал на протяжении всего допроса.
— Теперь хочется вспомнить казнь мистера Дроглэра. Вы и другие высокопоставленные полисмены пошли туда, словно на цирковое представление. Я говорил, что убийства не приносили мне удовольствия. Но какой же моральной сволочью нужно быть, чтобы посещать подобные процессы? Признайтесь, вы ведь гордились собой, когда в него стреляли? Не говорите, я
