по служебному коридору:
— Смотрите! По-моему, эту женщину я тоже знаю.
Угол видеосъемки не позволял зафиксировать качественное изображение женщины, которая оказалась в поле зрения камеры. К тому же, на голове у нее была элегантная шляпка, а почти половину лица прикрывали модные и, судя по всему, дорогие темные очки.
— Она приезжала к нам вместе с тем господином осматривать дом и изображала его жену. Мы еще тогда ее установили. Конечно, нужно провести еще сравнительный анализ, пропустить фотографии через компьютер, но…
— Знаете, я как-то с трудом представляю себе эту даму в служебном мужском туалете гостиницы, — с видимым сомнением пожал плечами представитель Европола.
— Всякое бывает в жизни, — усмехнулся инспектор из отдела по расследованию убийств.
— К сожалению, она покинула отель еще до того, как обнаружили покойника.
— Хорошо, на всякий случай включим и эту женщину в ориентировку… как, говорите, ее зовут?
— Мария Леверман. Если вам что-то говорит такая фамилия…
«Первым будет торговаться так называемый «Гангут»…» аверс и реверс. Стр. 175
«…«рейхелевская» пробная полтина с портретом императора Николая I, датированная 1845 годом». Стр. 179
«Речь, конечно же, идет о так называемом Константиновском рубле 1825 года…». Стр. 179
Глава 7
«Пугачевский» рубль
«Жизнь — самое лучшее подтверждение самых худших предположений».
Леонид Леверман, нумизмат и шпион
Как он вчера сказал?
«Банкрот, это всегда интересно… Интереснее только покойник».
Владимир Александрович достал смартфон, но почти сразу же убрал его обратно. Нет, не стоит рисковать лишний раз. И так понятно, что аукцион идет своим порядком… Особенно после того, как адвокат передал Широкову отказ своей доверительницы от претензий и подтвердил все достигнутые договоренности.
А работающий телефон, пусть даже и с «левой» сим-картой, вычислить вообще не вопрос. Потому что, как говорят профессионалы, если у вас паранойя — это вовсе не значит, что за вами не следят. Помнится, кто-то из приятелей Виноградова, много лет прослуживший до перестройки в «Конторе Глубокого Бурения», оказался недавно в Германии по делам бизнеса. Запустил как-то на улице поиск бесплатных доступных сетей, и среди находящихся рядом соединений увидел знакомую аббревиатуру — BND, немецкая разведка. Набрал тут же в Интернете поиск, но на такое сокращение ничего другого не обнаружил. Набрал второе слово рядом — Uberwachungsfahrzeug, а это оказался «автомобиль наблюдения». Приятель Владимира Александровича тогда очень смеялся по поводу нерадивых наивных немецких шпионов, которые даже не додумались толком зашифроваться… и только потом ему объяснили, что это такая местная шутка, типа из Оруэлла — «Большой брат следит за тобой».
В общем, единственный, видимо, способ обезопасить и защитить свои средства коммуникации — это не передавать и не получать по ним никакой информации. Тем более, что все неприятное в нашем мире состоит из трех букв: ЦРУ, КГБ, ФСБ, БНД, ФБР… хотя начиналось-то все хорошо, со Святой Троицы. Три богатыря. Сообразить на троих… Любовный треугольник. И еще один приснопамятный советский «треугольник»: администрация — профком — партийный комитет, утверждавшие разнообразные и многочисленные характеристики на трудящихся граждан.
«Причина развода известна парткому и не может быть препятствием для выезда за границу», — отчего-то и совершенно без повода припомнил Виноградов казенную фразу из давних советских времен. Припомнил, и неожиданно догадался, что медленно погружается в дремоту…
Владимиру Александровичу даже пришлось потрясти головой, чтобы отогнать сон и окончательно прийти в себя. Да, наверное, — подумал он, — настоящий профессионал никогда бы так не поступил. Но я же, черт меня подери на старости лет, не профессиональный шпион? И даже не любитель этого самого дела…
Пьяный поезд, последний сегодня до Вены, монотонно покачивался на рельсах, оставляя за собой винодельческий Бургенланд, расположенный на самой границе с Венгрией. Бургенланд был, оказывается, знаменит тем, что здесь выращивают больше разнообразных сортов винограда, чем где бы то ни было в Австрии, причем специализируются местные жители на сладких винах, хотя еще совсем недавно в этом болотистом регионе не было ничего примечательного, кроме грязных дорог и отсутствия электричества. До сих пор по обеим сторонам деревенских улиц можно увидеть одноэтажные дома, крытые камышом, а запряженные лошадьми повозки катятся куда-то, мимо заболоченного водоема глубиной по колено, который растянулся больше, чем на тридцать километров. За озером равнина сменяется высокими холмами, на которых стоят живописные деревеньки, и куда постоянно привозят туристов на винную дегустацию.
Если говорить по совести, Владимир Александрович не любил вино и не понимал его. Или, наоборот, — не понимал, и поэтому не научился любить, предпочитая крепкие напитки. Так что поехал он в этот ознакомительно-рекламный тур исключительно из-за того, что ни одному нормальному человеку в его положении не пришло бы в голову прятаться от полиции таким образом.
…Вот упала и покатилась между сиденьями, вдоль прохода, наполовину пустая бутылка. Кто-то выругался для порядка, несколько человек засмеялось, и компания раскрасневшихся старичков возле тамбура в очередной раз попробовала затянуть какую-то всем известную, но не очень приличную песню.
Виноградов был в этом вагоне единственный более или менее трезвый, потому что большинство народа ездило в такие туры, чтобы недорого и весело надраться, и только некоторые по-настоящему хотели окунуться в атмосферу провинциальной природы и легкой винной экзотики.
Нет, конечно, Владимир Александрович тоже пил, чтобы не выделяться. Вместе со всеми он катался по деревне на каком-то древнем тракторе с прицепом, организованной группой шагал через поля и виноградники, от одного прохладного подвала с большими, темными дубовыми бочками к другому, в котором бочки были еще темнее и больше, а потом возвращался опять к бесконечным столам во дворах, на которых вина было в изобилии, но из закуски полагались только австрийские хлебцы. И тем более удивительно, что на железнодорожную станцию выбрались после этого почти все, кто хотел — с туалетными остановками, блужданиями и шатаниями, песнями и почти поголовной закупкой бутылок с вином в неимоверных количествах. И все это на ласковом солнышке, при погоде, немного напоминающей родное «бабье лето», и при синем небе во весь горизонт.
Процедура несложная — надо только налить, покрутить перед носом бокал или пластиковый стаканчик, понюхать, закатить глаза, а потом проглотить совсем немного. Или, подержав вино во рту, сплюнуть его в специальную емкость, куда затем выливают остатки… чтобы потом, без перерыва, дегустировать следующий сорт…
Отправлялись обратно уже в темноте — пассажиров заранее предупредили, что других поездов на Вену уже не будет до самого следующего утра. Места,
