не на долго.
— Не надо — подобрав с ящика старый мешок я соорудил себе набедренную повязку — я пока не мёрзну, так похожу.
Вещи я конечно сушится повесил, только тут и так влажно. В погребе сыро. Они так неделю будут сохнуть, если вообще высохнут. И эту неделю я тут сидеть не собираюсь. Максимум завтра к вечеру нужно будет попытаться уйти из посёлка. Так что всё это попросту мышиная возня и самоуспокоение. Ладно, хотя бы лишняя влага стечёт, а потом всё равно придётся одевать мокрое. От тепла моего тела шмотки просохнут быстрее.
— Яна, завтра нужно будет уходить — не стал оттягивать я разговор — нужно попытаться уйти подальше от города, там меньше риск нарваться на тварей и найти помощь. Одна группа военных на бронетранспортёре движется в западном направлении, я шел по их следам, пока не попал сюда. Очевидно у них есть какой-то план, возможно они едут к своей воинской части. Я предлагаю тебе уходить со мной. Тут относительно безопасно, но это не будет длиться долго, скоро твари доберутся и сюда. Подумай, тут шансов выжить нет.
— Я с тобой никуда не пойду! Бабушка жива, я тебе не верю! — ну вот и истерика, а так всё хорошо было… — она вернётся за мной! А ты просто трус! Ты же милиционер, у тебя же есть оружие, ты должен нас защищать! Почему ты не на верху, не убиваешь монстров⁈ Когда это чудовище пыталось к нам залезть, ты не стрелял, ты орал от ужаса! Так орал, что у меня аж голова заболела! Трус! Если бы тут был мой папа, он бы всё решил! А ты, убирайся из моего подвала!
— А кто у нас папа? — криво усмехнулся я. Ну да, трус я, а кто ещё? Поэтому и жив до сих пор, наверное. Вот если бы тут Янкин папа был…
— Он в Афганистане служил, он настоящий мужчина! — последовал вполне логичный ответ. Ветеранов уважаю и папа у Янки мужик наверняка боевой, только вот нету его тут, и вряд ли он до сих пор жив. Выживших я думаю считанные единицы остались.
— Ну ладно красавица, силком я тебя тянуть конечно не буду. Каждый сам в праве своей жизнью распоряжаться — спорить я не стал, зачем? Мне и правда одному будет гораздо легче, с моими способностями у меня выжить шансов в разы больше чем у других. А за девчонкой придётся следить, охранять, она меня замедлит и лишит скорости. Я попытался, но не получилось, уговаривать я её точно не буду — кто-то хочет провести свои последние дни в темном подвале, а трус готов рискнуть и попробовать выбраться. Завтра я уйду, сегодня не получиться, ты уж не обессудь. Стесню тебя ещё немного.
В подвале повисла гнетущая тишина. Я устало сидел на нижней ступени лестницы и ножом чистил морковку, которую девушка выложила из ящика и просто сложило кучкой на полу. Фонарик я не включал, я и так прекрасно всё вижу. Янка вон опять рыдает, не до меня ей сейчас. Она устроилась на нижней полке стеллажа, который очевидно и служил ей кроватью все эти дни. Эмоциональные качели какие-то у девочки. То готова помочь, заботиться, то выгоняет… А и хрен с ней, поем, и спать! У меня своих проблем хватает. Нужно отдохнуть, завтра очередной трудный и опасный день. Вот тут прямо и лягу, постелю свой мокрый спальный мешок на пол, рюкзак положу под голову и попробую уснуть.
Проснулся я от лёгкого шороха. В маленьком погребе всё было рядом и мне не пришлось искать источник шума. Яна колдовала с припасами, она на ощупь перебирала банки, какие-то откладывая в сторону, а какие-то в мешок, что стоял рядом с ней. Два одеяла, в которые она раньше была завёрнута, сейчас были аккуратно сложены. На девушке была надета стройотрядовская спецовка и телогрейка, голову покрывала косынка. Она старалась не шуметь.
— Доброе утро — поздоровался я — подсветить фонариком?
— Ой! Напугал! — девушка вздрогнула — подсвети пожалуйста, я плохо помню, что где стоит.
Фонарь зажужжал в моей руке, а Яна повернулась ко мне и морщась от света спросила.
— Когда выходим? Я тут продукты собрала. Это в основном баклажаны и кабачковая икра, они питательные и в полулитровых банках. Соления все в трёхлитровых банках, их будет нести тяжело и не удобно, так что я их брать не стала. Картошки, лука и морковки ещё надо взять — как ни в чём не бывало сообщила мне Яна — одеяла я тоже с собой возьму!
Вести себя как злопамятная баба я не стал. Зачем говорить лишние слова, типа: «а чего это мы вдруг передумали? Я же не твой папа!» и тому подобные я не буду. У девочки стресс, всё что у неё было в одночасье исчезло, родные скорее всего погибли, да и её жизнь висит на волоске. Показать ей, что она полностью зависит от меня и права голоса не имеет? Она и так понимает, что без меня у неё шансов вообще нет. Понимает, но никогда не признает! А я не сволочь, и в милицию пошёл работать не ради денег! Я постараюсь ей помочь и её спасти!
— Банки заверни в мой спальный мешок и в свои одеяла. Брякать и звякать ничего не должно! — спокойно ответил я — много продуктов унести не получиться. У меня ещё патроны, бензин и оружие, а ты в простом мешке много не унесёшь. Сейчас я оденусь, поедим, проверим и упакуем снаряжение, и потом я разведаю обстановку наверху. Если всё хорошо и можно выходить, то сразу выдвигаемся!
— Может ночи лучше подождать? — возражений у Яны явно не было, мне показалось, что она облегчённо вздохнула после моих слов.
— Нет смысла — покачал я головой — эти твари видят ночью как днём, а мы будем слепыми. Так что только днём!
— Хорошо, ты что есть будешь? Есть открытая банка с болгарским перцем, его бабушка в масле делает, очень вкусно — Яна кивнула на открытую банку — я немного поела, но больше не хочу, а если оставить так,
