его от опасности. Вы не причините ему вреда.
Странная догадка мелькнула в голове Рочестера.
— И кто же твой особенный человек? Почему я должен желать ему смерти? Ты говоришь о том мальчишке, с которым связалась в Токио?
— Да, — спокойно ответила Дива.
Рочестер криво улыбнулся.
— Этот ребенок не достоин даже моего внимания. Ну, раз ты так сильно печешься о нем, забирай себе.
Рочестер тянул время. Он хотел отвлечь Диву, заставить расслабится и тогда… Однако, наверное, он плохо знал ее?
Дива не сходила с места, глазами наблюдая за врагом.
— Простите, но этого не достаточно. Я решила, что это вы больше недостойны того, чтобы я работала на вас. Я ухожу, а вы умрете. Ваша деятельность неправильна и опасна для общества. Я намерена прекратить существование вашей организации и вашей жизни. Прощайте, хозяин.
Глаза Рочестера расширились от удивления. Он на миг отвел взгляд, а ее уже не было на прежнем месте. Удар острого клинка в спину больше удивил Рочестера, нежели причинил боль. Ловким движение руки, Дива вонзила в шею американца две тонкие спицы смазанные ядом. Одного удара в жизненоважные точки хватило, чтобы противник перестал дышать, яд был перестраховкой.
Тело Рочестера тяжело рухнуло на пол. Кровь вытекала из тела, просачиваясь пятном на белый ковер. Дива безразлично переступила через труп и пошла к двери. Там, за дверью, два охранника, дальше по коридору еще трое, и возле выхода пять. Пустяки! Она их всех уберет.
— «А ты оказался слабаком, хозяин! Тебе следовало знать, что даже у куклы появляются чувства. Моя жажда к жизни и свободе превысила страх перед тобой. Спасибо за то, что подарил новую жизнь».
* * *
— Даниэль, что ты здесь делаешь?
Дива растерянно попятилась назад. Даниэль, как всегда спокойный, надвигался на нее с лукавой улыбкой. Внезапное появление Даниэля обескуражило Диву. Она не понимала, как он здесь оказался и, что успел увидеть?
— Я в тебе не ошибся девочка! Ты все сделала правильно и избавила меня от лишних хлопот. А я все думал, хватит ли у тебя духу прикончить этого тирана и, наконец, освободить нас от его давления?
Дива попятилась еще на несколько шагов назад. Ее глаза хаотично бегали, осматривая комнату в поисках лучшего варианта для побега.
— Столько лет я мечтал о его смерти. Ждал этого момента, строил планы.
— Если ты так сильно его ненавидел, почему не ушел? Почему был верным псом? Что тебе мешало самому убить его?
Красивое личико блондина исказилось в гримасе толи жалости, толи презрения.
— О, нет, я не мог. Ты как всегда оказалась права и подобралась слишком близко к истине.
— Я не понимаю? — растеряно произнесла Дива.
Даниэль приблизился вплотную к ней. Он с нежностью провел тыльной стороной ладони по щеке Дивы.
— Ты действительно мне нравилась. Однако моя ненависть к Рочестеру превысила мои чувства к тебе. Ты и не догадывалась, насколько мы с тобой похожи. Я, как и ты, был лишен отцовской ласки. С самого детства я ненавидел того, кто дал мне жизнь. Я ненавидел всех и все. Моей целью было подобраться к нему настолько близко, чтобы однажды убить.
— Убить, кого?
— Моего отца, — с улыбкой ответил Даниэль.
Дива содрогнулась от омерзения. Она впервые видела Даниэля таким. Всегда спокойный и уравновешенный красавчик Даниэль, показал свое истинное обличие. Звериное, ужасно презренное яство.
— Рочестер был моим отцом.
Дива побледнела. Неужели этот человек был сыном ее хозяина?
— Ты его сын? Но если это правда, то почему? Ты ведь был его правой рукой, доверенным лицом и…
Юноша разъяренно зарычал и ударил кулаком о стену.
— Моя мать была служанкой. Богатенький сыночек поиграл с красивой игрушкой и вышвырнул на улицу без гроша. Я рос в бедности. А потом, спустя много лет, он вдруг вспомнил, что у него есть сын и решил оказать помощь брошенному чаду. Он дал мне образование, купил дом, подарил будущее, как ему казалось. Но в одном он просчитался, я ненавидел его с детства. Даже тогда, когда хозяин приблизил меня к себе, он остался по-прежнему холоден и безразличен к своему сыну. Никаких эмоций, тепла и любви. Я был для него всего лишь ценным слугой, отличным исполнителем.
А я все ждал. Я стал идеальным служащим, преданным сыном, которым можно восхищаться, надежным продолжателем дела. И он поверил в меня настолько, что сделал своим наследником. Законные дети оказались слабаками и неудачниками, а я воплощением его мечты о сыне.
— Какая подлость и коварность. Даже я на такое не способна. А ты? Ты исчадие ада.
Лицо Даниэля покраснело от злости. Губы сжались в оскале, зубы заскрежетали.
— Ты права. Я жил лишь этой мечтой и вот, сегодня ты все сделала за меня. Там в стене, есть скрытая камера, которая зафиксировала твое преступление, а я умываю руки.
Даниэль достал из-за пояса пистолет с глушителем и направил его на Диву.
— Я так понимаю, что ты меня не намерен отпускать? — ехидно заметила Дива.
— Верно. Я сам тебя учил никогда не оставлять следы и лишних свидетелей.
Дива спокойно улыбнулась, что весьма озадачило Даниэля. Она была слишком спокойна и держалась уверенно.
— Мой драгоценный учитель! Ты сегодня просчитался. Меня всегда удивляло, зачем убийцам трепаться с жертвой перед тем, как их убить?
Глаза Даниэля удивленно округлились. В голове промелькнула пугающая догадка, но было уже слишком поздно. Дива резко упала на колени. Выстрел прогремел в тишине комнаты. Пуля вошла в стену.
Острие ножа впилось в запястье Даниэля. Сюрикены молниеносно просвистели в воздухе и вонзились в тело, разрывая ткань колена и голени юноши. Издав вопль адской боли, блондин рухнул на пол. Кровь сочилась алой струей, тело Даниэля содрогалось в судорогах от боли.
Дива с силой прижала сапогом кровоточащую рану на руке своего наставника. Не выдержав боли, он закричал. Злость кипела в ней, заслепляя глаза. С криком негодования, Дива наносила удар за ударом кулаками по лицу Даниэля, острыми носками сапог по ребрам и животу, досталось и спине. Она слышала, как трещали его кости, видела, как разрывается ткань и кровь сочится по телу блондина. Однако ослепленная жаждой мести, девушка не испытывала и тени жалости к тому, кто еще минуту назад хотел ее убить. Он не заслуживает ее жалости. Нанося жестокие удары, она видела перед собой образы Лии и Хаяте. Это он виновен в смерти девочки, это
