говорила!
– Не успела. Проходи! Садитесь, мальчики. Кофе?
Они сели. Никита на диван, Шибаев – в кресло и независимо забросил ногу за ногу. Оба молчали. Инга принесла поднос с чашками, расставила на столике.
– Сахар по желанию, сами. – Она опустилась в кресло.
– Тебе нужно было обсудить это со мной, – сказал наконец Никита. На Шибаева он не смотрел.
– Я предложила, помнишь? А ты сказал, что она вернется, это одна из ее штучек… Сегодня третий день, как Юлька исчезла… Что я должна была делать?
– Почему не полиция?
– Я была в полиции! – закричала Инга. – Они отказались! А почему ты не пошел в полицию? У тебя там все дружбаны! Тебе наплевать! Ты занят только собой… Нарцисс!
– Успокойся, ты правильно сделала, что наняла сыщика, – после небольшой заминки произнес Никита. – Я был неправ. Ну и что вы уже нарыли?
«Молодец, подумал Шибаев, далеко пойдешь. Мастер по переобуванию в воздухе… как только прижмет. То, чего он сам никогда не умел. Он был, скорее всего, неправ, ведь умение признавать собственную неправоту – прекрасное качество, говорящее о гибкости и самокритичности. Но этот парень Шибаеву не нравился, и ему были совершенно наплевать на те прекрасные качества, которыми он обладал или не обладал… Жених!
– Юльку увез на машине незнакомый мужик! – сказала Инга. – В четыре мы должны были встретиться в кафе, но я не смогла. Вечером ее телефон оказался отключен. Саша узнал, что это был большой черный джип, который уехал в сторону порта, а оттуда, скорее всего, на объездную. Записи с постов на выездах машину такую не зарегистрировали…
– Значит, машина все еще в городе? – спросил Никита; на Шибаева он по-прежнему не смотрел. Антипатия была взаимна.
– Не факт, из города можно выехать проселком, – сказал он.
– Вы знакомы с Юлей? – спросил Никита, впервые взглянув на него.
– Нет, – соврал тот.
– Я знал, что ваши игры с женским клубом до добра не доведут! – Никита повернулся к Инге. – Читал приглашение… на такое могут клюнуть только полнейшие неадекваты. Фальшивые имена, легенды… Да вы просто спровоцировали его! А я предупреждал! И где теперь его искать?
– Он не был членом клуба, – заметил Шибаев. – Не факт, что есть связь.
– Саша объезжает пригородные дачные кооперативы, – сказала Инга. – Юльку, скорее всего, держат в частном доме. Мы… то есть Саша проверяет все дома, где один жилец или вообще пустые. Пока ничего. Но ведь нужно что-то делать! Ты бы собрал своих спортсменов, пусть бы помогли. Местных поисковиков позвать. Ее телефон выключен…
– Ты же знаешь ее… – сказал Никита.
Он не закончил фразы, но и так было ясно, что он хотел сказать. Шибаев не ответил. Наступила неприятная тишина. Было слышно, как на кухне капает вода из крана.
– А ты чего заявился? – после паузы спросила Инга, в ее голосе был вызов.
– Увидел свет в окнах.
– А чего не позвонил?
Никита выразительно взглянул и пожал плечами.
– Думал, она не одна? – неприятным тоном спросила Инга. – Застукать хотел?
Никита поднялся и, не прощаясь, пошел из комнаты. Через минуту хлопнула входная дверь. Они остались одни.
– Козел! – в сердцах сказала Инга. – Задолбал своей ревностью! Здоровый, красивый мужик, а ведет себя как плюгавое чмо. – Шибаев вспомнил, как еще недавно она называла Никиту хорошей партией… – Юлька тоже хороша! То да, то нет, водит его за нос. Он и на тебя волком смотрел… заметил? Между прочим, дата свадьбы уже назначена, но с Юлькой никогда точно неизвестно. Никита дурак, она им вертит как хочет. Но самое паршивое знаешь что? – Шибаев молча смотрел на Ингу. – Она не хочет никем вертеть, понимаешь? Моя бабка говорила: мужик – голова, а ты – шея, соглашайся и делай по-своему. А Юлька… – Инга махнула рукой. – Ей главное, чтобы интересно, равноценный партнер, а Никита… спортсмен! – Она помолчала и воскликнула: – Ладно, черт с ним! Что делать будем, детектив?
– Доводить до конца начатое. Я хотел бы осмотреть офис, а потом наведаюсь в кооператив в Еловице.
– Я с тобой!
Шибаев поморщился и кивнул.
– Саша, она жива? – Инга смотрела на него настороженно и требовательно.
– Да. Она жива, – отчеканил он, стараясь, чтобы голос прозвучал уверенно.
– Спасибо! Господи, как я устала! – Инга откинулась на спинку дивана и закрыла глаза…
Глава 34. Чужие лица, чужие сны
Число разумных гипотез, объясняющих любое данное явление, бесконечно.
Постулат Персига
Юлия осознала себя лежащей на диване, вокруг были сумерки, наверху с трудом угадывалась люстра, длинные висюльки на ней едва слышно позвякивали. Хотя, возможно, звенело у нее в ушах. За окном был серый не то день, не то вечер. Она прислушалась. Все было тихо, лишь в воздухе стоял слабый стеклянный шелест. У нее кружилась голова, во рту было сухо и горько, першило в горле. Она кашлянула, стремясь вытолкнуть мягкий шерстяной комок; удерживая головокружение и тошноту, поднялась и побрела в ванную комнату. Опустилась на колени перед унитазом, и ее стало мучительно рвать. Когда приступ прошел, она, чувствуя себя выпотрошенной заживо, оперлась спиной о стенку и закрыла глаза. Посидев, встала, цепляясь за край ванны, открутила кран и стала пить. Вода была ледяной и по-прежнему отдавала ржавчиной; желудок ухнул куда-то вниз, но она заставила себя глотать, сдерживая тошноту. Напившись, она вернулась в комнату и села на диван. Комната покачивалась и кружилась; она закрыла глаза, чтобы прекратить кружение. Сидела, обхватив себя руками, с закрытыми глазами, пытаясь сообразить, что с ней происходит. Она ничего не ела и пила только минералку… Значит, что-то в воде?
На журнальном столике стояли тарелка с подсохшим бутербродом, бутылка вина и бокал. Приглашение к трапезе. Юлия почувствовала голодный спазм в желудке, подтянула коленки к груди и сцепила зубы, преодолевая новый приступ тошноты. Вдруг она почувствовала, что ее знобит – она была в одной блузке, с нее сняли свитер… зачем-то. Она поддернула рукава, вытянула руки и едва не закричала: на правой чуть выше локтя появилась татуировка! Черная тушь, покрасневшая кожа… Она присмотрелась, не веря глазам – это было колесо с торчащими из центра шипами… сансара? Вечные циклы жизни и смерти. Юля лизнула палец и потерла тату; поняла, что это переводная картинка, и почувствовала облегчение… хотя, какая разница? Наоборот, раз временная, значит, ее роль закончится через несколько дней. Роль? Какая роль? Жертвы? Андрей руководитель секты?
Ее передернуло, когда она вспомнила его лицо, откровенно издевательский взгляд… он сказал что-то о собаке! Она попыталась вспомнить… Он спросил: вы не боитесь собак? Собаку оставили
