посчитается ли это хорошим вкладом в развитие? Ха!
— Еще император щедро награждает за подвиги. Вот, например, некий Савинцев получил герб за то, что спас двух детей из горящей квартиры, а Лапухова за то, что выдала местоположение одного темного, — моя одноклассница рассматривала заметки в другой тетради и теперь показала мне их.
— Хм, — отреагировал я и взглядом устремился на исписанный лист.
И то, и другое я могу использовать. Только Островский знает способ скрывать свой дар, а о том, что я спасаю людей после комендантского часа рассказывать нельзя. Меня упекут за применение магических способностей в несовершеннолетнем возрасте вне стен школы. Хотя… Есть один вариант!
Меня вдруг осенило, что я уже сделал все необходимое, чтобы заполучить признание. Мне захотелось тут же сорваться и побежать получать заветный трофей, однако я тут же осадил себя. Нужно досидеть до конца уроков. Больничный закончился.
— Странно, что Ксения Вадимовна еще не пришла. И ни директор, ни завуч ее не заменяют, — сказала Клаус, глядя в окно. — Может что-то случилось?
Я посмотрел на свободное место за соседней партой. Яблоньского все еще нет. Либо у него несварение желудка, либо действительно что-то произошло.
— Я посмотрю, — отвечаю Клаус и встаю из-за парты.
Выхожу в коридор. Оглядываюсь. Пусто. Двери в некоторые кабинеты открыты. Оттуда доносятся голоса учителей. На том месте, где я встретился с Кипятком сейчас никого нет.
Прохожу по коридору, спускаюсь на второй этаж и заглядываю в туалет. Никого. Яблоньского и след простыл. Куда мог подеваться аристократ?
С улицы слышны сирены. Я опираюсь на подоконник и подпрыгиваю, чтобы выглянуть в окно. К школе подъезжают пожарная машина, машина скорой помощи и полиции. Опускаю взгляд. На заснеженном асфальте лежит тело мальчика. Рядом с ним Ксения Вадимовна, директор и завуч. У меня отвисает челюсть.
Я срываюсь с места и бегу на первый этаж, выпинываю входную дверь и вылетаю на улицу. Глеб Ростиславович хватает меня и прижимает к себе.
— Тебе сюда нельзя, Костя! — говорит он и заставляет уткнуться головой в него, чтобы не видеть тела.
Но я вырываюсь. Подбегаю к мальчишке. Падаю на колени. На окровавленном лице с открытыми глазами очень просто узнать…
— Антропов? — роняю я и сзади тут же кто-то хватает меня и начинает оттаскивать.
Это директор. Он уводит меня обратно в школу.
Я не сопротивляюсь. Пытаюсь все осознать. Смотрю, как люди в белых халатах подбегают к мальчику. Проверяют жив ли он. Но это всего лишь процедура. По одному замерзшему взгляду аристократа понятно, что он мертв.
— Кирилл выбросился из окна, — зло произносит глава лицея, едва мы оказываемся внутри. — Поднимайся наверх. И только попробуй ослушаться!
— Это Парфенов! — выпаливаю я, указывая в сторону тела. — Это его рук дело!
— Поговорим позже, — отвечает Глеб Ростиславович. — Сейчас мне нужно быть там.
Я остаюсь стоять в пустом коридоре один. Из гардероба доносятся возгласы тети Фаи. Гардеробщица уже успела кому-то позвонить и рассказывает о том, что произошло. Охает и ахает.
Но я не спешу уходить. Если это дело рук Кипятка — а только у него был мотив отомстить Антропову, потому что именно он передал мне ту кассету, — значит пропавший Яблоньский на подходе.
— Тетя Фая! — я залетаю в гардероб. — Всеволод не выходил?
— Он на моих глазах рухнул, Зоя! — причитает гардеробщица, держа одной рукой трубку, а второй закрывая лицо. — Я теперь спать не смогу…
— Тетя Фая! — я хватаю ту за плечо и встаю напротив, заглядывая прямо в глаза.
— Подожди минуточку, Зоя… — говорит она в трубку, закрывает микрофон и глядит на меня. — Чего тебе, Костик?
— Всеволода не видели?
— Яблоньского? — хмурится она. — После того, как вы пришли?
— Да.
— Недавно. Он вроде в столовую прошел.
Я перепрыгиваю через калитку гардероба и бегу в столовую.
Глава 17
Черный понедельник
Пробегаю по длинному коридору, сбивая ведро с водой Есении Олеговны. Уборщица орет отборным матом мне вслед. Но сейчас это все мелочи. Торможу прямо перед тетей Людой. Повариха шла по залу и сейчас еле удерживает поднос со стаканами чая.
— Господи боже мой! — взвизгивает она, напугавшись. — Костя! Ты чего меня с ума сводишь?
— Всеволода Яблоньского не видели? Тетя Люда? — спрашиваю я.
— Да вон он. В углу сидит, — повариха отходит в сторону. — Даже не поздоровался, засранец…
Я не стал дослушивать, чем закончится брань и подбежал к сидящему за столом аристократу. Сел напротив. Огляделся.
Все спокойно. Тетя Люда выставляет стаканы на стол. Там, где обычно сидят дежурные — никого нет. Только портфели и пиджак.
— Владлен? — я попытался взглянуть в глаза черноволосому парнишке.
Тот сидел, уставившись на свои трясущиеся руки. Шмыгнул носом. Но ничего не ответил.
Я заметил, что на аристократе нет очков. Его даже не узнать без них.
— Черт, — догадавшись обо всем, я схватился за голову и шепнул: — Это ты сбросил Антропова, да?
Пауза. Длинная. Только гремит посуда.
— Я не знаю, что со мной произошло, — наконец отвечает Яблоньский. — Я как будто не управлял своим телом.
— Кажется, я знаю, что случилось… — я встаю и выглядываю в окно.
Сотрудников милиции на улице давно нет. Скорее всего прямо сейчас они бегают по школе в поисках места, откуда упал аристократ.
— Надо уходить. Милиция скоро будет, — произношу я и хватаю электроника за руку.
— Нет, — он мотает головой и вырывается. — Я объясню, что не хотел. Признаюсь. Расскажу, как все случилось. Если сбегу, то тогда они точно решат, что я виновен. Но я не хотел этого. Я просто зашел в туалет, а потом… Потом… Я не помню, что произошло потом.
— Ты был под гипнозом, Владлен! — я сел обратно на свое место. — Это твой братец. Он вернулся и решил отомстить всем нам. Уверен, что гипнотизер, который работал на вашего отца, теперь работает на него! Я не знаю, как они все это провернули, но если тебя сейчас поймают, то ты уже не вернешься в школу, понимаешь?
— Ты думаешь, что это дело рук моего брата? — Яблоньский начал приходить в себя.
— Я уверен, — киваю я и выглядываю в окно.
Милиционеры вернулись. О чем-то говорят с директором школы. Тот смотрит наверх. Затем в окна столовой. Замечает меня. Указывает на вход и предлагает войти.
— Отдай мне мой бланк, — говорю я. — Я сам возьму подпись у твоей бабушки. А пока ты будешь считаться пропавшим без вести, главенство в клане в безопасности. Тебя не смогут свергнуть или как это правильно называется? А когда мы настигнем того, кто на самом деле во всем виноват, ты вернешься,
