Книга Победитель свое получит - Светлана Гончаренко

Пути от дома до «Фурора» всего ничего – минут семь. Однако в то утро Илья явился на работу весь мокрый, в грязных кроссовках и с золотым березовым листом, невзначай прилипшим ко лбу. Ничего удивительного: всю ночь выла, трещала голыми сучьями буря. Ветер громко, как гальку, швырял в стекло дождевые капли. Утром продолжилась та же свистопляска.

В «Фуроре» после открытия еще минут десять не было покупателей. У Аллы Кавун ветром вывернуло зонтик так, что он никак не складывался. Почему-то очень рано прибыл Алим Петрович. Он был чернее тучи и сразу же заперся у себя с адвокатом Луазо. Все эти странности, вместе взятые, пророчили беды. Персонал «Фурора» надсадно улыбался в ожидании хозяйской трепки и других каких-нибудь напастей.

Около полудня из покоев Пичугина порхнула бледная, невеселая Анжелика. На ней была все та же розовая блузка. «Неужели она со вчерашнего дня просидела тут, у Алима, в заточении?» – ужаснулся Илья.

Он в последнее время сочувствовал Анжелике, но встречаться с нею не желал. На всякий случай он присел за ящиками с минеральной водой. Это была напрасная уловка: прятался Илья неуклюже, а вещий взгляд волшебницы Изоры умел пронзать толщу целебной воды и даже этикетки с голограммой.

Зацокали знаменитые игловидные каблуки, и властный голос произнес совсем рядом:

– Илюшка, я тебя вижу! Не дури, иди сюда!

Илья вылез из-за ящиков. Анжелика указала на постылый бакалейный угол с индусом.

– Сегодня у нас рекламная акция, – объявила в углу Анжелика.

Илья содрогнулся.

– Я не хочу, я устал, – заныл он.

– Не говори ерунды! Томочка просто умоляла тебя взять. Кажется, вы холодильник в кредит взяли? И не все еще выплатили?

Пришлось согласиться. Анжелика, глядя в сценарий, тут же спросила требовательным шепотом:

– Ты его видел?

Разумеется, речь шла о ненаглядном Попове.

– Я же говорил, вчера не было репетиции, – ответил Илья.

– А сегодня?

– Сегодня будет.

– Ох! – простонала Анжелика. – Ждать больше нельзя, скажи ему! Меня Алим держит при себе и даже в туалет одну не пускает. Вон полюбуйся: Тазит стоит и на нас пялится, гад. Алим меня убьет! Мы с Кириллом должны уехать как можно скорее.

– Как же вы уедете, если Алим Петрович… если все так плохо? – удивился Илья.

– Не твое дело! Как только Кирилл скажет, что надо ехать, я что-нибудь придумаю. Мне только точное время надо знать. В Нетске меня, может быть, и найдут, а вот в Москве ни за что!

Илья промолчал. По его разумению, найти в Москве одаренного режиссера Попова и яркую блондинку при нем будет не так уж трудно. Только захочет ли Кирилл бежать? Не похож он на пылкого влюбленного!

Илья побрел было прочь, раздумывая о странностях чужой любви, но Анжелика поймала его за рукав:

– Ты куда? А акция? Иди и получи элементы костюма. Через полчаса начинаем!

Элементы костюма Илью доконали: они нисколько не отвечали его унылому настроению. В этот дождливый день вздумала привлечь к себе внимание фирма «Курочка Цып-Цып».

Акция есть акция – никакая буря ей не помеха. Уже через полчаса в «Фуроре» мегафонные голоса кричали про куриные окорока, шеи и печенки. Делали это представители фирмы. Никто из них не сломал ни ноги, ни руки, поэтому Илье досталась работа на улице. Там, как всегда, проверенная группа фабричных девчонок скандировала кричалки и совала прохожим рекламные листки. Чтобы потребитель не шел мимо, рядом с девчонками должен был стоять Илья и кудахтать, изображая товарный знак фирмы – пухлую курицу. Под каждым крылом курица держала по яйцу.

– Хоть бы петуха сделали, что ли, – ворчал Илья, натягивая белый комбинезон, подбитый синтетической трухой.

– По нашим временам наряжаться петухом неприлично, – хихикнул Снегирев (он, конечно, был тут как тут). – Вот на зоне петух…

– Вы сидели, Потапыч? – удивилась Олеся Анатольевна, староста кричальщиц. – А за что?

– Не был, не сидел, не привлекался, – поспешно ответил Снегирев. – Но живу давно и трудно. Хи-хи-хи!

Смешки зловредного старика относились к Илье в образе курочки, обутой в старые кроссовки. Руки Илья продел в толстые рукава-крылья. К каждому крылу было пришито по матерчатому, набитому какой-то дрянью яйцу размером с небольшую дыню.

– Видишь, Илюшка, зря ты боялся, что тебя нарядят трансвеститом, – потешался Снегирев. – Все достоинства при тебе и в лучшем виде!

– Прекратить балаган! – вдруг вспылила Анжелика. – Костюм нормальный, утвержден советом директоров компании. Илюшка, надевай оставшиеся элементы, а вы, Снегирев, марш принимать капусту!

Эдуард Потапович не смел ослушаться гражданской королевы «Фурора». Он побрел в сторону складов, поминутно оглядываясь и фыркая.

Илья застегнул комбинезон и увенчал себя глупой куриной головой. Снова мир перед глазами сузился до размеров щели, отчего стал ярче и страннее.

Голова курочки Цып-Цып оказалась не такой тяжелой и крупной, как башка Фруктикона. Она была всего лишь с диванную подушку. Две подушки поменьше, пришитые ко лбу, изображали глаза. Зрачки глаз были сведены к разинутому плюшевому клюву. Куриная голова сидела прочно, поглотив все звуки мира, а толстые бока припекали, как электрогрелка. Последнее было кстати: ведь работать предстояло на воздухе.

К выходу в свет Илью готовил представитель куриной фирмы – сказочно красивый молодой человек в строгом костюме. Его рубашка была настолько свежа, что светилась в тусклом интерьере подсобки. Зубы были еще белее.

Несмотря на милую внешность, молодой человек оказался суровым и въедливым. Сначала Илья долго кудахтал, пытаясь скопировать звук с магнитофонной записи. Затем он стал осваивать официально зарегистрированное поведение курочки на публике (этот трюк показывали во всех магазинах и в рекламном ролике по телевизору). Растопырив руки, пружинно подскакивая и топая лакированными туфлями, представитель фирмы трудился до тех пор, пока Илья не стал скакать почти так же. После этого курочке разрешили обуться в малиновые бахилы с растопыренными накладными пальцами. Молодой человек отсмотрел скачки Ильи в бахилах и разрешил показаться потребителю.

Илья вышел на свежий воздух, к кричальщицам. Буря стихла, но день остался сумрачным и мокрым. Прохожие валили мимо «Фурора». Все они были сварливые и несимпатичные. Даже машины проезжали самых никудышных марок, крашенные в противные цвета.

Началась рутина рекламной акции. Илья взмахнул руками и подпрыгнул, девчонки запричитали несвежими голосами. Тексты их речовок не могли продраться к слуху Ильи сквозь набивку и душное синтетическое сукно куриной головы. До него долетал лишь смутный визг, вроде того, что сам собой стоит в ушах, когда перегреешься.