узнал в госте Волкова «Пророка».
— Он.
— Точно он, — подтвердил Мишин и достал из папки фотографии Орлова, те, что были взяты у Ольги Локшиной.
— У вас есть какие-либо готовые варианты его задержания? — спросил Фомин.
— Ничего конкретного. Незаметно к дому подойти в дневное время практически невозможно, — сказал Степанов. — Но давайте думать. Безвыходных положений не бывает.
— Может быть, впрямую. Пустить участкового. Это вполне естественно. Живет посторонний человек… — предложил майор.
— Нет, это не годится, — отверг Степанов.
— Разрешите задать несколько вопросов майору Малыгину, — обратился к полковнику Фомин.
— Конечно, пожалуйста.
— Можно буквально сиюминутно узнать, что происходит на участке дома Волкова?
— Да, конечно. Владислав Кондратьевич — обратился Малыгин к сотруднику, — спуститесь в аппаратную. Узнайте, как там.
Пока ожидали сообщения, Малыгин рассказал историю, как Волков получил этот дом. Прежнее его жилище находилось на будущей улице, определенной генпланом застройки города. Волкову предложили квартиру в многоэтажном доме. Он категорически отказался. И после долгих хлопот добился того, чтобы ему дали дом, откуда люди с удовольствием перебрались в большой, со всеми удобствами.
В это время вернулся сотрудник.
— Волков и его гость что-то делают в садике перед домом.
— Скажите, а можно блокировать Орлову вход в дом? Мало вероятно, чтобы он в данной ситуации был вооружен.
— Это вполне можно обеспечить, — сказал майор, — подойти сразу с трех сторон и прежде всего из-за дома Волкова, чтобы они не увидели нас.
— Ну и хорошо, — сказал Степанов. — Не мудрствуя лукаво будем брать. На нашей стороне фактор внезапности, — посмотрел на Фомина. — Вам что, всегда так обстановка помогает? — улыбнулся.
— Да нет, далеко не всегда. Признаюсь, первый раз он от нас ушел…
Степанов встал, и вслед за ним все покинули кабинет. Малыгин и Фомин вышли последними.
— Пойдем с вами, — сказал Фомин, — сейчас договорюсь с полковником.
— Хорошо. Только я сейчас переоденусь в гражданское. Это быстро.
Сорок минут спустя, распределив людей по местам, Малыгин подошел к Фомину, поджидавшему его неподалеку от дома Волкова.
— Ну, тронулись?
Они пошли рядом, а сзади, несколько поотстав, Мишин. Достигли веранды и выглянули из-за нее.
— Вон оба субчика тут, — тихо сказал Малыгин.
Фомин увидел двух мужчин, о чем-то оживленно разговаривавших. Один был постарше, в поношенной телогрейке, брюках, аккуратно заправленных в кирзовые сапоги. В руках держал лопату. Другой, одетый полегче, что-то чертил палкой по земле.
— Ситуация благоприятная, — шепнул Малыгину Фомин. — Я беру Орлова. Вы, Петр Петрович, попридержите Волкова.
Он опустил руку в карман, вышел из-за веранды, свободной рукой решительно отстранил Волкова и оказался рядом с Орловым, сидящим на корточках. Орлов резко повернулся, пружинисто встал. И побледнев, оцепенел, увидя направленный ему в грудь пистолет.
— Не двигаться! Руки! Ну, быстро! — скомандовал Фомин.
Орлов поднял руки, затравленно огляделся по сторонам. Из-за дома вышло еще два чекиста. В это время Мишин профессионально, двумя резкими движениями, обыскал Орлова:
— Пусто.
— Руки назад, — скомандовал Фомин, — и в дом.
Опустив голову, Орлов завел руки за спину и пошел к крыльцу. Туда же Малыгин ввел хозяина дома. Шествие замыкал Мишин и приглашенные в качестве понятых соседи Волкова.
— Владислав Кондратьевич, на минутку, — позвал Малыгин своего сотрудника и, понизив голос до шепота, сказал: — Снимите наблюдение. Пусть доложат полковнику. Все прошло спокойно и в лучшем виде.
6
— На каком основании? — выдавил из себя Волков, когда их ввели в дом.
— На законном, — сказал Фомин и предъявил ему и Орлову ордер на арест.
Обыск закончился сравнительно быстро. В спальной комнате под подушкой обнаружили пистолет, в платяном шкафу — портфель. В нем Мишин нашел транзисторный приемник и довольно легко определил, что это портативная рация. К ней прекрасно подходил, соединяясь штырем, импульсный аккумулятор, исполненный в виде портсигара. Осмотрев портфель, Фомин потребовал от Орлова открыть потайное отделение, в котором прощупывались какие-то детали. Это были миниатюрные наушники, ключ. Там же находилась пачка денег в крупных купюрах, какая-то металлическая коробка и еще томик стихов. Осмотрев книгу, Фомин плотно сжал ее и тут же отпустил. Разжав, дал раскрыться. Обнаружились страницы, которыми пользовались чаще других.
— Двести шестьдесят шесть. Ключ здесь? — спросил Фомин Орлова.
— Да. Разрешите закурить.
— Курите. «Под кожей статуи Свободы», — прочитал Фомин название поэмы. Майор Малыгин с интересом наблюдал за действиями Фомина.
Между тем из спальни хозяев принесли шкатулку, в которой лежали игрушечный, на первый взгляд, печатный станок, флакон с черной краской.
— Вы с продукцией этой мини-игрушки еще не знакомы, Петр Петрович?
— Нет, не приводилось, — пожал плечами майор.
— Это, знаете ли, типография. Потом объясню, — сказал Фомин и обратился к арестованным: — Возьмите необходимые вещи.
Взяв у жены Волкова подписку о невыезде, оперативная группа выехала в управление. Фомин тотчас связался с Михайловым и доложил о результатах.
Глава XIV
1
— Не будем откладывать знакомства, — сказал Михайлов, — давайте начнем.
— Давайте, — Фомин раскрыл дверь.
В кабинет ввели молодого загорелого мужчину в сером костюме, светло-русые волосы выцвели, под глазами лежали темные тени.
— Садитесь. — Михайлов указал на стул у небольшого стола в углу кабинета. — Начинайте, Сергей Евгеньевич, а я послушаю.
Последовали первые формальные в таких случаях вопросы, и, когда Орлов ответил на них, Фомин спросил:
— Ваша экипировка — красноречивое свидетельство того, кем вы являетесь. Согласны?
— Да.
Далее Фомин повел следствие так, как они заранее спланировали с полковником.
— Хочу предупредить, — сказал Фомин, — нам удалось проследить ваш путь с момента прибытия в страну и до вчерашнего дня. Следов на своем пути вы оставили куда более чем достаточно. Итак, напоминаю, вы появились у нас в июне сего года в качестве спутницы… секретаря…
— Вернера Фукса…
— Кто он?
— Немец шведского происхождения.
Было видно, что Орлов сразу решил выкинуть «белый флаг». Все сказанное следователем, очевидно, не вызывало у него сомнения. А откровенность, это он хорошо знал, может принести смягчение наказания.
Чтобы Орлов еще больше утвердился в осведомленности органов государственной безопасности, Фомин добавил:
— В Москве вы под фамилией Юрьев остановились у Вадима Петровича Кисляка. От него, когда почувствовали, что почва заколебалась, перебрались к Дроновой. Затем, желая окончательно замести следы, женились на Локшиной…
— В женитьбе сыграли роль чувства, а не расчет, — сказал Орлов, решив выиграть время. А мысль работала лихорадочно. Игра проиграна. Тогда какой резон лгать и выкручиваться? На свою профессию он смотрел так же, как и на любую другую, только связанную с определенным риском, за который ему хорошо платили. Если бы «Славянской миссии» или тому же Брауну потребовалось, чтобы он поехал в Англию или куда-нибудь в Южную Америку, — он поехал бы. Работа есть работа. Но Орлов все же хотел убедиться: так
