class="p1">Хансу наверняка знал. Почему он не рассказал? Нет, сейчас это неважно.
«Блять… что заставило нас упасть?»
Суйол быстро взглянул наверх. И ошарашено смотрел, как Санин бежал вверх по лестнице, закрыв уши.
«Мог ли этот придурок…»
Похоже, что лишь он один прикрыл уши. Это и было причиной того, что он не попал под действие страха.
Парень, который был в более-менее нормальной форме, это он их столкнул! У них не было возможности бороться с ним из-за того, что они потеряли равновесие.
«Этот сумасшедший ублюдок пытается сбежать в одиночку?»
Суйол, ощутив, как его сознание покидает тело, быстро привел себя в чувства.
Не проблема, если они будут поддерживать Хансу сзади, а он будет драться в авангарде, то все будет идти по его плану.
Суйол громко крикнул, медленно оглядываясь.
«Хей! Я пришел помочь! Давай объединим усилия, чтобы победить!»
На что в ответ раздался голос с вершины лестницы.
«Разве я должен?»
И все десятеро в панике взглянули наверх.
«Как он там оказался?»
Хансу, который только что сражался с монстром, уже был так далеко. Совсем рядом со входом в алтарь. Суйол в панике крикнул: «О чем ты говоришь? Ты же его почти убил?»
На что Хансу покачал головой.
«Я попытался, но провалился. Из-за вас парни. Теперь его здоровье будет восстанавливаться».
Он мог без проблем укорачиваться от зверя. Но эти парни не могли. Продолжи Хансу сражаться, и он проиграл бы в выносливости. Почему он должен биться в такой ситуации?! Зверь в первую очередь атакует слабых. Раз уж пришли эти ребята, то он может выйти и прийти попозже. Нет, так будет легче. Потому что земля будет завалена рунами.
«Это то, чего я явно не ожидал».
Придя в отчаянье, Суйол закричал на Хансу, который смотрел на все действо с вершины алтаря.
«Ты… Ты маньяк! Это плохо и для тебя! Если этот парень развалит алтарь после восстановления…»
«Я думаю, все будет в порядке».
«…Что?»
«Разве когда вы пришли сюда, вы не пожертвовали своими жизнями по собственному желанию? Я помолюсь за вас».
«Твою мать…»
Он, наконец, понял ситуацию.
Здесь достаточно жертв, чтобы зверь успокоился и уснул. Хансу получил 24 часа на отдых. Он просто придет завтра, после того как отоспиться. Почти уничтожив монстра в первый раз, он точно убьет его во второй.
Грррррррррр
Лицо Суйола наполнилось отчаяньем, когда он взглянул на приближающегося зверя. И зверь безжалостно побежал к ним.
Гррррр!
«Аааааа!»
«Куааааааак!»
И вскоре алтарь был заполнен воплями криками и стонами.
***
«Хууу».
Хансу медленно шел вверх под действием Облачной Закуски, выкуренной ранее, под аккомпанемент из криков и воплей боли. И он встретил Санина, который ждал на вершине Алтаря, тупо уставившись на развернувшуюся внизу картину.
Хансу посмотрел на Санина и заговорил.
«Зачем ты сделал это?»
Взгляд Санина стал глубоким после этих слов. Спустя мгновение он сказал: «Потому что я, наконец, понял, что должен сделать, чтобы помочь тебе».
Пробормотал Санин, слушая вопли погибающих внизу людей.
Глава 21. Алтарь (часть 6)
Хансу, куривший Облачную Закуску, посмотрев на Санина, спросил:
«Чего ты хочешь?»
Хансу мог только смутно догадываться. Это было тем, взамен чего этот тип убил тех парней. Если бы он думал просто избавиться от него, то столкнул бы их вниз, пока Хансу дрался со зверем. Но Санин помог таким образом, что он смог выжить с помощью предупреждения сверху и его действий после того, как движения монстра замедлились.
«Хууу…» Санин вдохнул и выдохнул, взглянув на Хансу. До сих пор он думал только о нем.
«Я хочу следовать за тобой» – это было правдой, возникшей на почве стремления, жадности и погони за безопасностью. Но он не знал, что теперь произойдет с ним в будущем. Тем не менее, он думал, что не сможет быть с Хансу из-за своей слабости и поэтому, все его мысли занимала лишь мысль, как стать сильнее.
И как раз во время раздумий к нему приблизился Суйол. Санин, увидев Суйола с друзьями, приближающихся к нему, подумал о ловушке, способной нанести вред Хансу. Но он пошел за ними, чтобы увидеть, точнее, услышать, их историю и собирался им хорошенько наподдать, если бы они пересекли черту. Ежу понятно, что он сильнейший после Хансу и что он сделал приличный задел между ним и всеми остальными и поэтому думал, что он мог бы стать как Хансу. Ну, может, и не как Хансу, но по крайне мере сможет уложить где-то десятерых.
Но это было очень большое недопонимание. Конечно, в ранге он отличался от Хансу лишь на единицу, но разрыв между ними был непреодолим, и размазать по стенке многочисленную группу противников было под силу лишь Хансу. Он осознал это тогда, когда был окружен десятью людьми, не способный совершенно ничего сделать. Тогда они бы определенно убили его, причем так, что Хансу даже не заметил бы. То, о чем они толковали, наводило на мысль, что они собираются нанести Хансу удар в спину, а потом навалиться всем вместе.
Убить же его самого или оставить в живых, а потом убить вместе с Хансу – два основных варианта. И он пошел, потому что не хотел умирать на этом этапе. Они сказали ему, чтобы он попробовал подружиться с ним, но если бы что-то пошло не так, то удар в спину был бы обеспечен.
«Как ему найти выход из этой ситуации?» думал Санин, следуя за десятком людей, и понемногу страх смерти начал пропадать. Мысль, что он обрел силу, сменилась осознанием ее недостатка. Эти парни боялись Хансу и не могли действовать открыто, поэтому воспользовались им в качестве прикрытия. И пока они бросали свои пустые угрозы, он должен был произвести впечатление на Хансу, но если он не может позаботиться даже об этих десятерых, то какой тогда вообще от него прок? Лишь находясь в такой опасности, Санин осознал всю степень собственного бессилия, и его раздувшееся самолюбие уменьшилось в разы. Одна вещь стала для него понятной. Очень понятной.
«Невозможно быть с Хансу, становясь сильнее самостоятельно!»
Было слишком самонадеянно думать, что обретя немного силы и командуя большой группой, Хансу признает и последует за ним!
Успокоившись, Санин объективно оценил свои возможности и понял следующее: неважно, насколько упорно он трудится в одиночку или даже группой, пропасть между ним и Хансу будет только расти. Нет, вероятнее всего, находясь рядом со слабаками, он и сам недалеко уйдет. И тогда тоска, зависть
