Книга Одна любовь. Двойная месть - Ольга Дашкова

Его поцелуи, его ласки лишают воли, заполняют желанием разум. Полина тает в его руках, пальцы ласкают клитор прямо через ткань трусиков, губы Германа на скулах, щеках, шее.

— Герман, подожди, — Полина пытается прийти в себя, отстраниться от мужчины, но это выходит плохо. Понимает, что надо поговорить, разобраться во всем, а не следовать инстинктам и желаниям. — Герман, послушай.

Мужчина останавливается, замирает, тяжело дышит, в голове только похоть и то, как он хочет свою девочку. Но убирает руки, смотрит на то, как Полина растеряна, как горят румянцем ее щеки, как растрепаны волосы, это уже возбуждает.

— Герман, если мы не поговорим и не разберемся во всем, у нас ничего не выйдет, ты понимаешь? Я, может, веду себя неправильно и глупо, но я привыкла думать и анализировать, делать выводы, так уж я устроена. Меня очень волнует то, что произошло, просто я никогда не была в такой ситуации, никогда не общалась с такими мужчинами, как вы, поэтому все, что происходит, для меня дико.

Полина отошла на шаг назад, одернула платье, поправила волосы, она так хотела донести до Германа те сомнения, что с каждым днем только нарастают.

— Я не маленькая и не глупая, но когда я увидела вас в первый раз, то поняла, вы далеко не просто бизнесмены, это было неважно, вы взяли меня в такой крутой оборот. Да еще те сны не давали покоя.

— Какие сны?

— Об этом потом. Но я ни на секунду не пожалела, что осталась с вами, даже когда вы якобы погибли и вернулись, я все равно была с вами не смотря ни на что. К тому же вы подарили мне сына, о котором я и не мечтала, но то, что произошло недавно, заставило меня задуматься. Тот мужчина, Рустам, сказал, что вы были наемными убийцами, что вы убили его мать и сестру, это правда?

Герман нахмурился, потер отросшую щетину ладонью, неотрывно смотря на Полину. Вот и нашлась причина ее молчания и желания уехать домой, не видеть их никого.

«— Нет, это неправда», — сказал тихим, но твердым голосом. — Рустам был мальчиком, подростком, когда мы пришли в его аул, его отец был другом нашего нанимателя. Наша задача была охранять и пресекать попытки сопротивления, ни я, ни Влад никогда бы не подняли не то что оружие, руку на женщин или детей. Да, мы не святые, на нас с Соболем достаточно грехов, и мне понятен порыв Рустама отомстить, я мстил сам, но не хвалюсь этим.

— Что там произошло?

— Обыкновенное сопровождение, нас даже не было в доме, отец Рустама был давним другом и партнером одного непростого человека, но их взгляды разошлись, первый стал пропагандировать терроризм, нашему нанимателю это не нравилось. Потом говорили, что женщина с девочкой вбежали в комнату, обвешанные взрывчаткой, женщина что-то кричала, грозилась всех уничтожить одним нажатием кнопки.

— Ее убили?

— Да.

Полина зажала рот ладонью, отворачиваясь к окну. Герман подошел ближе, опустив руки ей на плечи.

— Я не горжусь своим прошлым, я завязал с ним, думал, что ради себя, но оказалось, что мне одному ничего не нужно. Мы не убивали тех людей, но и оправдываться за свое прошлое я не буду, в этом нет смысла. Сейчас только ты и сын — смысл моей жизни.

— Но я так боюсь, что это повториться, за Сашу боюсь. Вдруг кто-то еще решит, что должен вам отомстить? Вдруг с вами что-то случится? Я ведь не переживу этого? Ты понимаешь?

— Конечно, понимаю. Я все понимаю, моя девочка. Такого больше никогда не случится.

Полина обнимает его, прислоняется к широкой груди, слышит, как сердце Германа так же, как ее, гулкими ударами бьется в унисон. Она верит ему, конечно, верит, он не допустит больше такого. Да и как жить без них двоих? Просто замкнувшись в своей скорлупе, лить слезы, терзать душу сомнениями, жить только ради сына, и все равно каждый раз бояться? Нет, она так не сможет, ей хватило этих недель.

— Я вспомнил, как увидел тебя впервые. Ты была такая растерянная, но с такими красивыми янтарными глазами, полными любопытства и желания.

— А сейчас? Они красивые? — так было важно услышать от Германа такие слова, он и так, на удивление Полины, сказал слишком много за эти минуты.

— Самые красивые.

Поднимает ее лицо за подбородок, вглядываясь, рассматривая тонкие черные лучики от зрачка. Герман и не думал, что так затянет она его в свой омут.

— Я так благодарен тому циклону, что отменили наш рейс. Что мы приехали в гостиницу.

— В свою гостиницу.

— Благодарен судьбе, что я встретил тебя.

Он, наконец, ее целует, снова от его губ жар идет по всему телу. Полина отвечает, цепляясь за ворот рубашки, стонет, тянется сама. И снова его руки под ее платьем, и снова его губы на ее шее. Герман легко подхватывает девушку под ягодицы, усаживая на стол, раздвигая ее колени, скользит пальцами под белье, продолжая целовать, ласкает возбужденную плоть.