Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
можешь не бояться, этого я обещать не могу. Все зависит от твоей памяти и чистосердечия. Говори все, абсолютно все, я сам решу, что важно, что неважно.
Испуганный мальчишка, как на духу, поведал о Витьке Кудрявцеве, с которым он и его друзья грабили ларьки. О Витькином дяде, грянувшем как гром среди ясного неба. О кинжале, наполовину загнанным в дуб, о раках, которых они увидели на дне Белой.
— Сам я не видел, как привезли Витькиного дядю мертвым. Вечером услыхал, — продолжил он. К гробу не подходил. Не то, чтобы боялся, но так, не люблю. Один из тех мужиков, что нас везли тогда, тоже не подходил, сбоку держался. Пойми, что у него на уме. В автобус тоже не сел, следом поехал на газельке.
— Один он был?
— Вроде да, других не было.
— Мальчик был с ним?
— Нет. Девчонка была. Белобрысая. Корявая какая-то.
— Как это, корявая?
Пожал плечами парнишка.
— Ну, неловкая какая-то. Все спотыкалась.
— Волосы черные?
— У мужика не совсем. Темноватые
— А у девчонки?
— Нет. Светлые.
— Точно?
— Вот те крест, — мальчишка перекрестился.
— Еще что добавить можешь? Про мужика этого, про девчонку. На какой машине уехали, цвет, номер. Может вмятины, царапины какие?
— Не заметил, отвлекся. Откуда я знал, что это важно?
— Это важно, мальчик. Очень важно. Пока ты будешь вспоминать и говорить, ты будешь жить. И это суровая правда. Потому что никто не должен знать, что я был здесь и интересовался этими людьми.
Сник было пацан от этих слов. Но вдруг выпрямился, бросил дерзко.
— Ну и черт с тобой. Я уже умирал один раз. Кудрявцев не ты. Сильный был и добрый. Не тебе чета. В тебе одна злоба.
Сверкнули глаза Карелина обок от пацана, и вошел тому под лопатку длинный и тонкий клинок разбойничьей финки. Без звука упал он на траву и навсегда застыл. Страшными оказались взрослые игры, в которые втянулись парнишки.
Когда кавалькада черных джипов направилась к дому Ксении Александровны, раздался в одной из них телефонный звонок. Выслушав несколько слов, протянул Костик аппарат Карелину.
— Николай Владимирович, это Меньшов говорит, водитель вашей супруги. Тут такое дело, не мне судить…
— Слушаю. Короче.
— После обеда выскочила из дома, — по-военному четко донесся голос, — Вскочила в машину, помчались в Гостиный двор, все говорила «быстрее, быстрее». Там вышла, принесла два чемодана, сейчас понесла их домой. Да, еще, взяла у меня ключи от машины, сказала сегодня не нужен.
— Какого черта отдал?
— Так сами ж говорили. Сколько раз такое было.
— Ладно. Найди ребят во дворе. Глаз с нее не спускать. Быть всегда со мной на связи.
— Николай Владимирович, чемоданы выносит. Мишка с нею.
— Делай, как сказано.
Карелин грязно выругался.
— Час от часу не легче. Мчи, что есть духу домой (шоферу). Что-то случилось, Костя (помощнику)? Что-то случилось?
На выезде из Уфы недалеко от последнего КПМ в районе аэропорта стояла задержанная братвой машина жены Карелина. Маленький мальчик с любопытством выглядывал в окно вместе с такой же любопытной мордашкой котенка. «Мама, мама, мы скоро поедем. Мама, мама, папа скоро приедет», — то и дело раздавался его звонкий голосок, от которого теплело сердце. Но тревога не сходила с лица его мамы, и кусала она губы и прижимала к плечу русую головку, уверяя: «Скоро, скоро, мой сладенький».
Взвизгнув остановился чернокожий джип мужа, стихла сирена. Вытянулись бравые молодчики при виде хозяина. Хотел было старший подбежать, доложиться, отмахнулся от него Карелин.
— Маша, в чем дело?
Бросилась та ему на грудь со слезами на глазах.
— Колька, я должна увезти Мишку. Ты все поймешь, когда увидишь кассету.
— Какую кассету? Маша, что с тобой?
— Я приехала с Мишкой домой. Когда вошла, работал телевизор. Я точно помню, что когда уходила, он не работал, но он светился. Там был ты на экране. Я не буду рассказывать, ты сам увидишь. Крутилась пленка, и шел фильм.
Я уеду, Колька. Я уеду и спасу Мишку. И ты тоже должен уехать, пока не поздно. Когда ты увидишь фильм, ты все поймешь. Я испугалась не фильма, нет. Я знала, за кого выходила замуж. Я испугалась того, как этот фильм мог возникнуть и как он появился в нашем доме. Человек не мог это сделать, Коля. И все то, что творится в городе — это все одно. Надо бежать отсюда. Здесь нечистая сила. Здесь не чудо в нашем городе, не спектакль. Здесь сатана. Я поеду к матери. Ты найдешь нас там. Пойми, Мишка — это главное, что у нас есть.
— Хорошо, езжай Маша. Главное успокойся и езжай. Я разберусь и позвоню.
— Ты только береги себя.
— Ладно. Про деньги ты знаешь.
— Да. Береги себя. Ты нам нужен.
— Не бойся. У тебя еще будет три медведя. Все будет хорошо.
Поцеловал Карелин жену. Надолго прижал к себе сына, потискивая пухленькие ручонки, пока тот дергал его за волосы и смеялся заливистым детским смехом. И поехал назад в проклятый неведомой силой город. Смахнул слезу на дороге. Мелькнула непрошенная мысль «не к добру я расчувствовался».
Он сразу узнал эту избу. Ее закопченные бревенчатые стены, тусклый свет за грязными стеклами окон. Засаленный стол и груду долларов на нем — первую огромную добычу. Узнал себя, Костика, Шайтана. Странно было видеть со стороны то, что порой прорывалось в жутких снах, заставляя хрипеть, вскакивать в поту и искать пистолет под подушкой. Словно не себя он видел на этот раз, когда вставил в видеомагнитофон кассету, о которой говорила жена, и нажал кнопку пуска.
Странным было видеть себя со стороны. И вальтер Шайтана, смотрящий ему в глаза, и прыжок Костика, когда тот принял в себя пулю, назначенную ему, Кареле. И свою звериную волчью схватку с Шайтаном, когда голыми руками рвали они друг друга на части. И приползшего Костика с кровавым следом за собой, из последних сил не руками — зубами — рвущего шею Шайтана и тем давшего еще одну спасительную секунду, достаточную, чтобы хрустнул кадык врага. И себя в пароксизме ненависти отпиливающего ножом голову Шайтана. Только отшвырнув ее в сторону, почувствовал он тогда, что остался жив. И красные от чужой крови губы Костика, когда он хрипло визжал: «Мы его взяли, Карел. Мы его взяли».
Прошлое вернулось к Карелину. Навалилось, задушило. Не помня себя, вскочил он, закричал в белизну потолка.
— Слушай ты, тварь небесная. Если ты все можешь, убей меня. Ну, убей, — рвал он одежды на груди. Но молчали родные стены. Тогда он схватил пистолет и
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
