Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
развелось родственников как собак нерезаных.
— Я не напрашивался, — с леденящим холодом в голосе, процедил Ларрен
И тогда я понял, кого он мне напоминает. Моего отца! Это почему-то еще больше меня разозлило.
— Так тебе и не положено по статусу напрашиваться. Ты у нас собственность Вальдора. Можно сказать, вещь. Вот и веди себя соответствующе.
— Лин! — возмущенно прошипела Иоханна.
— Ну что Лин? Что Лин? Я тут с вещью Его величества общаюсь. Валь, что у тебя за мерзкая привычка подбирать всякую гадость и в дом тащить?
Ларрен вскочил, опрокинув стул. Я радостно заухмылялся. Он что, драться со мной собрался? Маг-то он плохонький, силы в нем — кот наплакал, я вижу. Хочет по морде мне врезать? Ну тогда будет ему сюрприз. Я жестовик, который умеет драться и даже не побоится руки повредить об чужую физиономию. Благо сам себя я в несложных случаях лечить умею и делаю это быстро и качественно.
— Сидеть, — велел Вальдор.
Ларрен бросил на него гневный взгляд, но послушно сел.
— Отличная дрессура! — похвалил я и даже немного поаплодировал.
Горнорыл не выдержал и рассмеялся. Аметиста неодобрительно покачала головой и сделала вид, что занята наматыванием на палец прядки волос из бороды.
— Хватит! — Вальдор повысил голос, — не вижу ничего смешного, дядька Горнорыл.
— Это ты не видишь, а у нас — гномов, свои понятия о том, что смешно, а что нет. Этот сопляк за свои проделки заслужил и чего похуже! Придумал тоже — налоги на торговлю! С нас налоги! — проворчал старейшина.
— Жадность не порок, — сладко проворковала Иоханна и обратилась ко мне, — ты, Лин, не ухмыляйся, печать ведь и снять можно. Тогда тебя никто от Ларрена не защитит.
— О, да! Эта вещь такая грозная, что мне уже пора прятаться под стол и начинать бояться, — пропищал я, испуганно выпучив глаза. — Ведь я такой беззащитный, бедный маленький зайчик.
Теперь не сдержался Кардагол. Тихо захрюкал, склонившись над своей тарелкой.
— И ты туда же! — упрекнул Вальдор.
— У него, наверное, детство в одном месте заиграло, — поддержала отца Иоханна. — С мажонком нашим все понятно, у него детство — это диагноз. Но ты, Кардагол… как не стыдно смеяться над человеком?
— Блондочка, так он не человек, он вещь, — напомнил я.
— Лин, прекрати!
— Слушаюсь, Ваше Величество… или уже Высочество? Вальдор, ты как? Отобрал у дочурки корону или пусть еще поносит?
— Эрраде, какая муха тебя укусила? — не выдержала Саффа.
— Навозная, — вместо меня ответила Ханна.
— Тогда понятно, почему так воняет, — тихо, но достаточно внятно пробормотал Ларрен.
— Да-да, это закономерная реакция: как только у меня родственничек незваный объявляется, так сразу вонь стоит. Алхимия, ёптыть.
Сам не знаю, за что я на него окрысился? Вот просто не понравился он мне и все тут! С первого взгляда причем.
— Простите его, Ларрен, с ним бывает, — сказала Саффа, одарив этого засранца теплой улыбкой, — неконтролируемая дурость называется.
— Что?!
— И если он сейчас не прекратит, — Саффа сделала паузу, якобы раздумывая, и продолжала, — я его три дня любить не буду.
— Я уже в ужасе, — заверил я, — повезло тебе, собственность Вальдора, что у моей невесты сегодня острый приступ доброты.
Ларрен хотел что-то сказать в ответ, но Вальдор велел ему молчать, а мне пригрозил врезать ложкой по лбу, если я не успокоюсь. Что за оркские замашки у нашего величества? Ложкой по лбу. Надо же такое придумать! И Саффа тоже хороша. Три дня она меня любить не будет. Не иначе как от матушки моей угрозам подобного рода научилась.
Вальдор
Сто тысяч раз пожалел уже о том, что организовал этот ужин! Я думал мы посидим в узком кругу, отметим победу, пообщаемся. Я даже слуг отослал, чтобы не мешали нам наслаждаться обществом друг друга.
Но, вместо того, чтобы позволить мне расслабиться, наш ужин превратился для меня в изощренную пытку. Все из-за Ларрена. Терин вспылил и исчез. Горнорыл заявил, что рабство для наместника — недостаточно жестокое наказание. Кардагол смеется. Но хуже всех ведет себя Лин — он открыто и непрерывно оскорбляет бывшего наместника. Не понимаю, откуда в княжиче столько яда и злости? Неужели сама мысль о том, что кто-то некоторое время занимал место его отца, способна заставить Лина так унижать другого человека? Да еще и своего двоюродного брата.
Пару раз ловлю на себе взгляды Ханны и Шеоннеля — почти одинаковые. Из серии "Папа, сделай ну хоть что-нибудь". А что я могу сделать? Они все — мои гости! Не могу же я развести их по углам и запретить общаться друг с другом? Понимаю, что развлечение на тему "Кто быстрее достанет наместника" не самая лучшая игра, но, к сожалению, другие гостям предложены не были.
Но когда Лин в очередной раз называет Ларрена "собственностью Вальдора", не выдерживаю и рычу:
— Успокойся! Или я тебе точно ложкой в лоб дам, если ты нормальный язык не понимаешь!
Лин обиженно сопит и утыкается носом в тарелку. Остаток ужина проходит в безмолвии. Уже через полчаса вежливо, но торопливо выпроваживаю гостей. Целую в щеку жену, желаю Ханне спокойной ночи.
Останавливаю только сына.
— Шеон, нужно поговорить. Пройдем в кабинет.
Шеоннель кивает.
— Выпить хочешь? — предлагаю я, доставая из шкафа бутыль из своих неприкосновенных запасов.
Эльфенок улыбается.
— Думаю, мне хватит.
Наливаю себе, делаю глоток. Спрашиваю:
— И как тебе Ларрен?
— В каком смысле?
— Я знаю, что ты эмпат. Мои… друзья очень его сегодня достали? Понимаешь, Шеон, если я спрошу об этом его, он ответит. Только я боюсь… Как бы это сказать? В общем. Не хочу я с ним разговаривать на эту тему. Я, сынок, сам не понимаю, зачем я просил Терина его спасти, и я в растерянности.
Снова делаю несколько глотков вина в надежде, что оно поможет мне хоть немного снять напряжение.
— Пап, не переживай. Я думаю, это было верное решение, — тихо проговаривает Шеон, — они же незлые. Успокоятся со временем. А Ханне он нравится. Саффа к нему неплохо относится. Аннет пока не знает, как себя с ним вести. Иксион же, кажется, вообще не обратил на происходящее внимания.
— А Терин? А Лин? А Горнорыл с Кардаголом?!
— Терину отчего-то очень больно находиться рядом с Ларреном. Лин обижается и злится. У Горнорыла Ларрен вызывает приступы холодной ярости. А Кардагол на самом деле ему симпатизирует, хотя и смеется.
— Да? А сам наместник? Он что?
Шеоннель начинает прохаживаться по кабинету, как, бывает, делаю и я сам, когда размышляю.
— Наместник… Там такой клубок чувств. Самое основное, наверное… он считает себя безгранично униженным
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
