детей я не откажусь. А тут – шанс, один на миллион. И он твой! Так что думай!
Журнал Оксана конечно посмотрела, и не один раз. Пейзажи, виды ночного города, морское побережье, улицы, здания, машины, люди – всё было другое, словно из сказки. Она такое только в заграничных фильмах раньше видела. А тот центр, в котором ей предстояло стажироваться, был похож на роскошный Сочинский или, например, Ялтинский санаторий. Больше сравнить Оксане было не с чем, она ведь и Сочи-то с Ялтой тоже только по картинкам знала.
Хотелось. Жутко хотелось туда – хоть одним глазком, хоть на денёчек! А уж про целый год даже думать страшно. Сон наяву! А здесь… Тоскливо обвела взглядом маленькую комнатку старой однушки, в которой не только мебель, но и обои на стенах сохранились ещё с тех времён, когда она училась в школе. Тогда мама с папой, которых постоянно принимали за её бабушку и дедушку, по страшному блату достали целых четыре рулона. На всю комнату этого не хватало, поэтому за шифоньером и под ковром до сих пор сохранялись обои ещё более древние, чем эти «новые»
Конечно, Оксана сама виновата. Можно было бы уже давно и небольшой ремонтик сделать, и на путёвку на море накопить, но… Вздохнула. Разве об этом сейчас речь? Нет. И даже не о Турции.
Что дальше – вот в чём вопрос. Она ведь уже не наивная девочка и прекрасно понимает, что «Не готов пока жениться» на самом деле означает «Не хочу больше жениться» Вообще. Да оно и понятно – чего он там не видал, в этой женитьбе? Дети есть, с бытом как-то справляется. А личная жизнь – это не штамп в паспорте, можно и без него.
И что дальше? Вот лично для неё – что?
Нет, Оксана не была гордячкой, а мама уже не узнает и не впадёт в отчаяние от того, что дочь согласна на статус вечной любовницы… Но в груди тоскливо щемило. Конечно, она соврала сегодня, сказав, что ей и самой это не нужно. На самом же деле Андрей словно вогнал ей в сердце шип – оборотную сторону их внезапной сумасшедшей связи, а она стерпела и проглотила. Но всё равно хотела бы стать Ивановой. Да Господи, любая женщина в глубине души хотела бы, чтобы её привели в дом на законных основаниях! Враки это всё, что не больно-то и надо! Однако самой ей, похоже, придётся стать именно одной из тех, которые врут – и другим, и себе.
А тут – альтернатива. Другой мир, другой опыт. Возможность начать всё с нуля, совершенно с иного уровня. А Андрей… Он конечно тоже из сказки. Из её личной, детской сказки, которая так неожиданно сбылась наяву. Так может, и хватит на этом? Может, права Ирина – и Турция, это судьба, от которой глупо отказываться?
Приобняв спящего Фёдора, тоже забылась чутким, тревожным сном. И вдруг проснулась. Суетливо порывшись в косметичке, достала волшебную бумажку с номером. В спешно накинутом прямо на ночнушку халатике и домашних тапочках добежала до телефона автомата на углу. Плевать. Людей всё равно не было.
– Алло? – недовольный, заспанный голос.
Оксана слегка растерялась. Она почему-то не ожидала, что может ответить мужчина.
– Ээ… А Ирину можно услышать?
Возня и теперь уже женский голос:
– Да?
– Ирина, это Оксана. Краснова.
– О, боже, Оксана, второй час ночи! Ты с ума сошла или что-то случилось?
– Я не буду заниматься вашим делом. Точно не буду.
Пауза… и Ирина просто бросила трубку.
Шла домой, и сердце колотилось от пережитого волнения, но сомнений не было. Какая, к чёрту, Турция? Если уже сейчас тошно думать о ней, представляя, что там не будет этого ненормального Иванова и его замечательных детей! И тут ещё вопрос, в чём именно её судьба, что она пришла устраиваться на работу именно в этот диспансер.
Глава 16
С утра пораньше, ещё даже Оксана не успела прийти, позвонила вдруг заведующая диспансером.
– Андрей Иванович, я по поводу вашего недовольства Красновой. Вы были абсолютно правы, и вам действительно виднее, кто подходит для ваших детей, а кто нет! Сегодня до обеда я подготовлю анкеты других кандидаток, вам нужно будет просто заехать ко мне и выбрать.
Андрей разулыбался.
– Спасибо, Анна Петровна, но я передумал. Оксана Васильевна меня полностью устраивает.
– Но… Но вы же говорили… Андрей Иванович, ради вас я перерыла всю картотеку, я подняла все свои связи, чтобы найти для вас лучший вариант в городе!
– Мне очень жаль, что я вас так озадачил. Но, думаю, проделанная работа не останется напрасной, Артём ведь не единственный, кому требуется квалифицированная няня?
– Но…
В дверь позвонили.
– Ещё раз извините, Анна Петровна. Мне нужно идти.
Маринка, как назло, тоже проснулась сегодня ни свет, ни заря, и уже тёрлась в коридоре. Поэтому и Андрей с Оксаной ограничились стандартными вежливыми приветствиями… И взглядами, улыбками, вороватыми, мимолётными прикосновениями рук. Это было и глупо, и странно – когда тебе под сорок, и ты не связан обязательствами, ты разве не можешь позволить себе открытые отношения?
Не мог. Несмотря на сумасшедшее притяжение и эйфорию, где-то внутри всё равно сидело что-то, что заставляло осторожничать. Да и обязательство всё-таки имелось – перед детьми.
Маринка была не в духе. Капризничала, пока Оксана её заплетала, дерзила Андрею и всячески демонстрировала свой характер. Отчасти это напоминало её поведение с предыдущими няньками, но было и ещё что-то новое, непонятное. Что-то, что интуитивно хотелось пресечь на корню. И Андрей пресекал: одёргивал, грозил, стыдил. Как обычно. Вот только теперь в этой пикировке незримо присутствовала третья сторона – Оксана. И она постоянно посылала Андрею какие-то знаки, словно он делал что-то не то. Это сбивало его с мысли и решимости сразу затянуть Маринке гайки потуже, чтобы впредь неповадно было. Сдерживался, как мог, пытался быть мягче, хотя внутри всё клокотало. Так и прошла вся «смена караула», а ведь хотелось совсем другого…
Из дома выходил с ощущением дикой жажды, словно побывал возле колодца, но так и не сделал ни глотка. А когда уже почти спустился на первый этаж, сверху окликнула Оксана. Слетела к нему, повисла на шее, суетливо осыпая поцелуями лицо.
– А Маринка где? – дурея от вкуса её губ, шепнул Андрей.
– В туалете.
С упоением сжал её в объятиях, превращая россыпь лёгких поцелуев в один долгий и глубокий.
– Ой! – раздалось вдруг сверху. – З… здрасти, дядя Андрей!
Андрей, резко отстранившись от Оксаны,
