Я поверил ее словам в нашу последнюю встречу, поверил в то, что я безразличен ей, что наша близость — это всего лишь месть и желание отомстить неверному мужу, поэтому не хотел рушить ее счастье. Не хотел, но вместе с тем, мучился от боли, что ей хорошо с другим, не со мной.
— Прости, я не хотела, — уже спокойным голосом говорит, виновато опустив глаза, — Просто я уже к тебе успела привыкнуть и мне бы очень хотелось, чтобы наши отношения переросли во что-то больше, чем просто…
— Наверное, тебе лучше уволиться, завтра корпоратив, я не буду лишать тебя праздника, но в понедельник я жду заявление. Если хочешь, могу помочь с трудоустройством в хорошую компанию? — Я говорю твёрдо, не на секунду не сомневаясь в своём решении.
Все это начинает напоминать мне мои прежние ошибки, которые причинили Златовласке много боли и страданий, не говоря о том, что довели до больничной койки.
Не знаю, способна ли моя секретарша на такие поступки, которые исполняла Даша Звонарёва, но рисковать я больше не хочу. Когда-то я пообещал себе сделать счастливой любимую женщину и уже итак потерял достаточно времени, живя в вакууме собственной тупости, и мне придётся это сделать сейчас, иначе, всю жизнь буду об этом жалеть.
Давно ли я уверен в том, что я ее люблю? С тех самых пор, когда случайно признался ей в этом, но так и не смог повторить, потому что слова сами сорвались с губ не в то время и не в том месте. В ее глазах я, скорее, оказался бы свистуном, чем искренним, обнажившим свои чувства мужчиной.
Я хочу, чтобы она была уверена в моих чувствах. Доказать не словами, что мне можно довериться, положиться и знать, что готов на все, готов быть ее убежищем, причалом и опорой.
Глава 27
В ресторане звучала живая музыка, как и обещал Тема, музыканты были одни из лучших. Все уже давно заняли свои места за столиками и сейчас, после очередного тоста по залу прокатился гул радостных коллег и звон бокалов.
За нашим столом было восемь человек, руководители и начальники отделов. Бухгалтерия сидела по соседству и все это время, я мысленно был там, с ней, не вникая в те темы, которые сейчас обсуждают мои приближенные коллеги, только старался успевать поднять бокал, чтобы не пропустить очередной тост.
Златовласка сидела ко мне спиной, а мне все-равно было не оторвать от неё глаз. С тоской вспоминаю волшебный запах золотых локонов, которые мягкой волной лежали когда-то на моих плечах, мои губы пересохли от жажды ощутить снова нежный бархат кожи, а сердце неумолимо стучит, требуя повторения, отзываясь болью в груди.
Она — моя боль и я ее потерял.
Не знаю, сколько прошло времени, как я пялюсь на хрупкую фигуру девушки, но некоторые уже успели устать от танцев, поэтому на смену пришла медленная композиция — «Adele — Make You Feel My Love.» (Заставлю тебя почувствовать мою любовь).
Я собрался с мыслями, встал и направился к девушке, чтобы пригласить на танец, готов даже получить отказ, но считаю должным попытать удачу и быть ближе, почувствовать тепло ее кожи и успокоить в жилах кровь.
Встаю из-за стола и задеваю рукой бокал с шампанским, который падает на мраморную плитку, разбивается и привлекает ко мне внимание всех, кто находится, относительно, рядом.
Златовласка тоже оборачивается, смотрит мне в глаза и я теряюсь, утопая в медовом омуте. Застыл статуей и молча смотрю, пока обзор мне не закрывает стройная блондинка, вцепившись в мою руку, утягивает за собой:
— Ничего страшного, сейчас кто-нибудь уберёт. Владислав Аркадьевич, раз уж так вышло, что я увольняюсь, подарите мне прощальный танец?
Я запоздало отступаю, смотрю на прежнее место, где обнаруживаю пустой стул и с тревогой бегаю взглядом по залу ресторана в поисках Вари.
Нашел!
В объятиях Фила, медленно кружась на одном месте в такт музыке.
Ревность кислотой разъедает душу, жадными укусами пожирает изнутри, заставляя закипать кровь в венах, а пальцы на руках непроизвольно сжиматься в кулаки. В них что-то трескает и я понимаю, что это стекло, которое я успел поднять с пола.
Я хватаю со стола жаккардовую, белую салфетку, обматываю кисть руки, из которой струится алая кровь и сгребаю блондинку за талию, ухожу с ней танцевать в центр зала, чтобы встать ближе к Филу и Златовласке.
Весь танец я слежу за руками Фила и когда замечаю, как они скользят по лиловому атласу платья, плотно обтянувшим тонкую талию, и касается кончиками пальцев ягодиц, мне хочется кричать от распирающего меня гнева и отвесить здорового леща по рыжей макушке.
Златовласка моя! И я готов выгрызать право не нее даже из лап собственного брата, плевать я хотел на родственные связи, он не получит ее, пусть даже она говорит, что я ей безразличен.
От злости я все сильнее стискиваю в объятиях блондинку, что не обращаю внимания на сдавленный шепот:
— Что с тобой? Мне больно
Я бы и дальше не обращал внимания на ее болтовню и продолжал неосознанно сжимать ее талию, но я все-таки поднял глаза, оторвал их от рук Фила и сразу же заметил печальные глаза Златовласки, которая с тоской смотрела на нашу пару, едва сдерживая в них накопившиеся слёзы.
Мои руки тут же ослабли и я сделал от блондинки шаг назад, только сейчас до конца понимая, какой я идиот и как ошибся тогда, поверив в ее слова.
— Черта с два, я тебе безразличен, — проговорил вслух и девушка, которая только что находилась в моих объятиях, танцуя под красивую музыку, ошарашенная моим поведением ответила:
— Что? Ты о чем?
Я уже хочу подойти, вырвать ее из цепких рук моего рыжего брата, прижать к себе, успокоить и никогда не отпускать, но она сама сбрасывает с себя мужские руки и уходит прочь, невзирая на протесты Фила. Когда я вижу, что он порывается бежать за ней, оставляю блондинку стоять одну по середине зала, делаю пару шагов в сторону рыжего, хватаю его за запястье здоровой рукой, с силой сжимаю и выворачиваю кисть, дожидаясь недовольного крика:
— Какого хрена, больно
— Ещё раз подойешь к ней, я тебе все руки переломаю, не посмотрю, что ты мой брат, — с натянутой улыбкой цежу сквозь зубы так, чтобы было слышно только ему, демонстрируя остальным вполне себе дружелюбное лицо, насколько могу
— Влад, ты белены что ли объелся? Чего завёлся так? — С недовольным изумлением интересуется брат, когда я выпустил его руку
— Девушка занята и если ты имеешь на неё виды, мне придётся забыть на время, что ты мой брат и объяснить тебе, что в борьбе со мной, твои шансы ничтожно-малы, потому что я готов идти на все и до конца.
— Ларин, а как же твоя училка? Прошла любовь? — С усмешкой в голосе скалится и уже через мгновение в его голове, видимо, что-то проясняется. Открыв рот от удивления, тычет пальцем на меня, а потом в ту сторону, куда только что ушла моя Златовласка, — Так это что, она что ли? — Говорит тихо, но достаточно, чтобы я услышал его слова сквозь музыку.
