Викрат. — Мстира обожает братьев. Злые языки утверждают, что больше собственных сыновей.
— Значит, буду служить императору, — окончательно утвердилась Руана в намеченных планах. — Почему ты хмуришься?
Он помолчал, делая вид, будто прислушивается к императорским приветствиям четвёртой паре молодожёнов. Затем нехотя сознался:
— Кажется, мы с отцом просчитались.
— В чём? — ёкнуло сердце Руаны, готовясь принимать убойную порцию адреналина.
— Ты ему понравилась.
— И что?
— Ты ему очень, — нажал Викрат голосом, — понравилась. Именно так, как это у него бывает перед очередной страстью.
— Короткой, но несокрушимой? — пошутила она, пытаясь казаться ироничной пофигисткой. — Причём, важнейшим обстоятельством является первое.
— Скоро тебе станет не до шуток, — поморщился Таа-Дайбер.
И тут Руана окончательно осознала: у неё получилось. Её разубеждали, она и сама не верила, но император положил на неё глаз. И братец его супруги положил то же туда же. А императрица братьев обожает. Неужели не состоится большого бума? Под шумок которого появление при дворе Ати пройдёт почти незамеченным.
Видимо, единственный пресытился неоперившимися малолетками, среди которых лишь одна ярания пытается огрызаться. Захотелось чего-то остренького, солёненького, переходящего в ядовитое. Словом, заиметь колючку, которая разгонит скуку, то и дело втыкаясь в разные места.
И тут она в очередной раз убедилась: Ольга в ней жива и дудит в свою дуду. Потому что в голову закралась мыслишка: а почему бы и вправду не стать императорской фавориткой? Настоящей, как… скажем, мадам Помпадур, а не бесполезным растением в кружевах и макияже.
Ей по силам рулить целой империей: и характер подходящий, и образование покруче здешних мудрецов — пускай, только среднее. В аттестате у неё лишь одна четвёрка по ОБЖ. Она вообще универсал: и физика, и химия, и алгебра с биологией. Кто в этом мире может похвастать подобным багажом? Да они до сих пор считают, что болотные жабы могут забраться в дом и высосать из тебя всю кровь — папуасы неотёсанные.
— Твоя хищная ухмылка меня пугает, — укоризненно заметил Викрат, сжав её руку. — Замыслила стать фавориткой?
— Как ты?..
— Это нетрудно, — нехорошо вздохнул он, вынимая нож для ритуала. — Трудней представить тебя послушной женой. И радетельной хозяйкой дома.
— Плохая идея? — разочарованно промямлила Руана, заранее топорщась и бунтуя.
— Смертельно опасная, — буркнул Викрат.
И выступил вперёд приносить клятву защиты новобрачных.
Руана задумалась. И машинально покосилась на императрицу — та вылупилась на неё в упор. У тётки как раз пауза в обязательной программе: можно расслабиться. И заняться своими делами: к примеру, попялиться на девицу, которая стопроцентно принесёт неприятности. Не потому, что стерва, а потому что себе на уме.
А неугомонный супруг — если верить Таа-Дайберу — уже положил на девицу глаз. Мужик закипает, и вскоре паровоз его страстей возьмёт разгон. А загнать сей бронепоезд на запасные пути у назлии не выйдет: у них супружеский договор о невмешательстве. Значит, что?
Значит, в ход пойдут интриги. Беспощадные и кровопролитные, но отнюдь не бессмысленные. Женщина защищает своё будущее и будущее сыновей — Руане в голову не придёт её осуждать.
— Никогда не видел настоящей таарии, — елейно промурлыкали у неё над ухом.
Руана вздрогнула, повернула голову и чуть не прыснула на весь зал. Это было нечто. Скорей, ничто и сбоку бантик. Ещё точней: море бантиков, из которых торчала тощая шея с огромным кадыком. Над ним щегольская бородка, ещё выше тонкие жидкие усики — лишь по этим приметам пол существа и определишь.
Потому что длинные тщательно уложенные локоны ни черта не помогают с идентификацией. А попытку опустить глаза вниз, дабы рассмотреть, что у него там — штаны или юбка — могут превратно истолковать.
— Я тоже, — вежливо поддакнула она, вновь уставившись на ритуал.
Ибо неприлично стоять в первом ряду у самого подножия трона и заниматься своими делами.
— Твоё остроумие уже стало предметом для разговоров, — сделал ей комплимент придворный в бантиках, под которыми зеленел дорогой шёлк из-за тридевять земель.
— Моё остроумие стало следствием пустопорожних разговоров, — возразила прославившаяся деревенская острословка.
— И покорило единственного, — снисходительно поздравил придворный.
— Всего лишь повеселило, — отмахнулась Руана. — Сомневаюсь, что императора есть, чем удивить или покорить. Он столько перевидал людей, столько любовался их заскоками, что более опытного оценщика не найти.
— Вот он и оценил, какой драгоценный камень преподнесли ему…
Камень — восхитилась Руана словечку, что поразительно точно легло в строку. Она именно камень, что ляжет на пути императрицы — та именно так и рассудит. Что может быть занимательней войны с семейством назлов? Море драйва и королевский венок на могилке. Может, соблазнить всех её братцев? По очереди или скопом — не суть. Вдруг у них не поднимется рука портить общее семейное имущество?
— И потому я всегда к твоим услугам, — закончил бубнить придворный, которого Руана просто перестала слышать.
— Ты очень любезен, — покладисто поблагодарила воспитанная дворянка. — Даже сожалею, что не смогу воспользоваться твоим предложением.
— Почему? — и не пытался скрыть досаду банный лист в бантах.
— Отец не разрешил мне общаться с незнакомцами, — брякнула она первое, что пришло в голову.
— Я же представился, — опешил навязчивый собеседник.
А я где была — мысленно схохмила Руана, чувствуя, что сейчас отошьёт его в грубой форме. И, вероятней всего, заимеет второго врага при дворе.
— Таа-Хруст? — вопросительно воззрился на прилипалу вернувшийся Викрат.
Дескать, чего надо? Какого хрена увиваешься вокруг моей дамы?
— Я всего лишь… — залепетал тот.
И Руана опять выключила слух. С закипавшим глубоко внутри страхом наблюдала за другой беседой. Радо-Яр склонился к сестрёнке и о чём-то с ней шептался. Оба косились на деревенский самородок с языком без костей. И наверняка строили козни.
Живой не дамся — пришла в голову абсолютно идиотская мысль. А какими ещё могут быть мысли у той, кто заимела себе врагом императрицу? Вот теперь точно приплыли.
Глава 14
Страдалица
Шесть пар молодожёнов за раз — этот месяц у монаршей четы оказался сенокосным. К сожалению: лучше бы следующий. Тогда Ати пустили бы последней. Император бы с устатку и не разглядел её небесной красы — досадовала Руана, прилипнув к самому далёкому от тронов столбу. Практически на пороге залы: если что, легче смыться.
Какие неприятности она подразумевала под этим «если что», даже не задумывалась. Пускай всё идёт своим чередом — там разберёмся. Надеяться на лучшее — её фирменный знак. И в прежней жизни уповала на авось, и в этой ничего не изменилось. Кроме, разве что, упаковки для неприятностей.
Там это были разные похотливые козлы и её впечатляющая внешность: лицо, фигура — весь, как говорится,
