на мгновенье, поднес к лицу руку и понюхал пальцы. — С другой — официальные ответы на наши запросы в Министерство обороны и в ваше почтенное заведение.
— И что вам ответили в моем почтенном заведении?
— Что ничего подобного не существует в природе.
— А что вы слышали об этих пулях, пока не нашли их?
— Немного.
— И все-таки?
— Их второе название, например.
— Какое название?
— «Рентген».
— Фонят, что ли? — предположил Аякс.
— Нет. Пока не сделан выстрел, практически не фонят.
— Почему же тогда — «рентген»?
— Ну, может быть, потому что использовать такие боеприпасы в закрытых помещениях со сложной планировкой, с большим количеством оборудования и прочими, так сказать, пуленепробиваемыми препятствиями — все равно, что применять обычные патроны в чистом поле. Металлоконструкции, — Бунзен оглянулся на сейф, — мебель, кирпичные стены, даже не слишком толстые бетонные перекрытия — все это для наших несуществующих пуль составляет такую же примерно помеху, как для рентгеновского луча.
— Закрытые помещения со сложной планировкой и оборудованием, — уточнил Аякс, — вы имеете в виду шахты?
Следователь, задумавшись, ответил не сразу.
— Да, что-то в этом роде. Аякс затушил окурок в пепельнице и взял взамен него стреляную гильзу.
— Я смотрю, у вас тут бурная подпольная активность.
Бунзен вытряхнул содержимое пепельницы в мусорное ведро и поставил ее не обратно на стол, а на сейф.
— Вам видней. — Куском пластыря следователь заклеил пулевое отверстие и, откинувшись в кресле, указал Аяксу на его пистолет: — А вы, как я посмотрю, остаетесь верны себе.
Аякс убрал кольт со стола и спрятал его в кобуру.
— Colt Double Eagle, — сказал Бунзен с расстановкой. — Сорок пятый калибр. Восемь патронов в магазине. Нержавеющая сталь. Ударно-спусковой механизм двойного действия. Фигурная скоба. Красота.
— Что вы хотите сказать? — спросил Аякс.
Бунзен надул щеки.
— Ничего. Ну, разве только, что наши волшебные пули отливаются исключительно под автоматический патрон Кольта сорок пятого калибра.
— Патрон Кольта сорок пятого калибра отливается не только для «Двуглавого орла», — возразил Аякс.
Следователь отвалился на спинку стула.
— Нет, я вовсе не имею в виду, что этот патрон предназначен исключительно для модели вашего пистолета.
— А что вы имеете в виду?
— Во-первых, составная конструкция «матрешки» изначально обусловила выбор большого диаметра пули. Выбор, который по понятным причинам пал не на «заоблачный» пятидесятый, а на сорок пятый калибр…
— Минуту, лейтенант. Вы же говорили, что получили официальные уведомления о том, что ничего подобного не существует в природе. А рассуждаете сейчас, простите, как оружейный конструктор.
— Вот именно. Официальные уведомления.
Аякс приподнял руки:
— Хорошо. «Во-первых» — сорок пятый калибр… А — «во-вторых»?
— А во-вторых, — продолжил Бунзен, — возросшая масса пули потребовала увеличения мощности порохового заряда и усиления конструкции пистолета в целом. В первую очередь, ствола и затвора.
Аякс слегка наклонил голову.
— И…?
— И именно таким образом на белый свет появляется наш — а вернее сказать, ваш — «Двуглавый орел», — деланным торжественным тоном объявил Бунзен. — Пистолет, способный стрелять как обычными пулями, так и «матрешками». Модель, по мнению специалистов, неудачная, чересчур тяжелая и потому довольно быстро снятая с производства.
— Да почему неудачная?
— Потому что нельзя совершенствовать что-то одно, не жертвуя чем-то другим. И по той простой причине, что никто не докладывал специалистам об истинной двойной природе «орла».
Аякс распустил воротник.
— Лейтенант, послушайте, я хорошо понимаю: все эти ноу-хау, урановые мантии и прочая баллистика… то есть ясно, что все это только скрытый намек — уже который по счету — на мою секретную миссию в Горе. Настолько секретную, что и сам я о ней без понятия. Я ценю вашу настойчивость, однако не проще ли играть в открытую? Чего вы хотите от меня?
— Служебного соответствия, — ответил Бунзен. — Только и всего.
— И именно по этой причине подбросили мне контейнеры с кровью в стиральную машину? — спросил Аякс, прищурившись, будто смотрел вдаль.
— Уверяю вас, что я тут ни при чем, — заверил следователь.
— Если ни при чем, то откуда вам было сразу известно, что кровь бычья?
— А я и до сих пор не уверен, что кровь бычья.
— Но что следы ее ведут в лечебницу, сочли нужным намекнуть?
— Да, не без этого.
Аякс кивнул на настольный телефон:
— Зачем Арон ворует сведения о пациентах старше сорока лет?
— Спросите об этом у Арона.
— Но ведь он это делает для вас?
— Нет, не для нас, представьте, — ответил с вызовом Бунзен. — Вернее, не только для нас.
— А для кого ж еще?
— Нам Арон передает лишь имена тех пациентов, чьи выписки из истории болезни он таскает под землю.
— Куда? — опешил Аякс.
— Вы слышали, куда. И это не обязательно пациенты старше сорока. Как правило — старше сорока. Но не только.
— Тогда что это за люди?
— Больные с прогнозом жизни не более трех лет.
— Кто?
Бунзен нервно поддернул под собой стул.
— Кандидаты на продвижение по лестнице Якова.
— Еще немного, — вздохнул Аякс, — и я тоже начну верить в ухо дьявола, во врата преисподней, в замаскированный храм и прочую ересь.
— А почему вы так уверены, что это ересь? — усмехнулся следователь.
* * *
На улице Аякса окликнул Мариотт и пригласил в свой пикап.
— Думаю, ваше положение не так уж абсурдно, — сказал хозяин похоронного бюро вполголоса, когда Аякс сел на место пассажира и захлопнул за собой дверь. — Тем более — не безнадежно.
— Вы это о чем? — поинтересовался Аякс.
— Конвой, насколько я понял, действительно снаряжается в Столовую Гору, — пояснил Мариотт. — Но ниоткуда не следует, что он снаряжается за вами.
— С чего вы взяли?
— У вас есть время?
— Есть.
— Тогда, если вы не против, прокатимся немного… — Мариотт завел двигатель, включил передачу и выехал с обочины.
— Куда?
— Мне нужно за камнем, в промзону.
— Валяйте, — вздохнул Аякс.
— Скажите, а вам сразу удалось напасть на след Хассельблада? — спросил Мариотт.
— Честно говоря, не удалось напасть вообще. Могилу на кладбище я увидел случайно. Вы же знаете.
— А теперь представьте себя на месте ваших будущих конвоиров — так просто ли будет им напасть на ваш след?
Привстав, Аякс смёл со своего сиденья мраморную крошку.
— Сразу предлагаете прописаться на кладбище, что ли?
— Да бог с вами… Вы были знакомы с Хассельбладом лично?
— Нет.
— А чем могла быть вызвана необходимость его замены? Ведь он пробыл в должности, сколько я помню, не больше трех недель.
— У нас задавать такие вопросы не принято.
— Я не прошу задавать никаких вопросов, — пояснил Мариотт, — а только задуматься: зачем, как вы изволите выражаться, конторе вашей понадобилось менять своего представителя в Горе всего через
