где ты… занимался любовью с Таней.
— Почему ты не показала мне их? Почему промолчала?
— А что я могла сделать? — я пожала плечами. — Устроить скандал? Зачем? И что я могла предъявить тебе? Ведь это не было изменой — ты так и не стал моим мужем.
— И где сейчас эти фото? — хмурясь, поинтересовался он.
— В моей комнате. Под кроватью. Они так и остались там.
— Я этого не знал, — он неподвижно смотрел в одну точку. — И не понимаю, что происходит. Откуда эти фото?
— Вас кто-то успел заснять. Все проще простого.
— Нет, — он бросил на меня довольно яростный взгляд. — Я не об этом.
— А о чем?
— Я хочу сказать, что не занимался любовью с Таней. По крайней мере в последние десять лет.
— Правда? — прошептала я, чувствуя, как ушла тяжесть, мучившая столько дней.
— Правда, — он крепче обнял меня.
— Тогда что все это значит? — я задумчиво смотрела в одну точку перед собой. — Кому это было нужно? И зачем? Поддельные фото. Взрыв машины… Кто мог сделать такое?
— Хотел бы я знать!
— Ясно лишь одно — кто-то очень старается, чтобы мы с тобой разошлись в разные стороны. И это почти удалось. Думала, что больше не увижу тебя. Никогда.
— Я тоже так думал. Настраивался изо всех сил. Считал, что должен исчезнуть из твоей жизни, ты ведь сама попросила. Но в тот момент, когда я вышел из этого дома, меня распирало только одно желание — повернуть назад. И если бы ты окликнула меня…
— Поэтому ты приехал обратно?
— Я не смог уйти, — его голос тихо звучал во тьме. — Я бежал от тебя, словно трус, надеясь, что чем дальше расстояние между нами, тем легче будет забыть тебя. Но ошибся. Я вернулся на остров, ворвался в свою квартиру и… Меня поразило, какая она стала темная, холодная и чужая. Словно из нее испарилась сама жизнь. Я замер на пороге, не в силах сделать ни шага вперед. Казалось, что я вошел в старый склеп, в котором давно не бывала нога человека. Я так и просидел возле двери всю ночь.
Утром, когда взошло солнце, все же нашел в себе силы, чтобы пройти внутрь. Я бросился искать хоть что-то, что было твоим. Надеялся, что это сможет облегчить боль. Ты ничего не оставила после себя. Даже запаха духов. Но все напоминало о тебе. Диван в гостиной, на котором ты любила сидеть вечерами, пульт от телевизора, которого касались твои руки, красная кофейная кружка в белый горошек, твоя любимая. Везде была ты. Незримо.
Я долго не мог войти в твою комнату. Мне казалось, что ты там, и я не хотел разрушать эту иллюзию. Потом подошел, и открыл дверь. Пустота. Такая же, как и везде вокруг меня. В комнате не осталось ничего из твоих вещей. Я сел на кровать, в которой ты спала. И тут мой взгляд упал на кольцо, лежащее на столике. Твое. Я понимал, что ты оставила его, пытаясь избавиться от всего, что нас связывало. Это было… больно. Тем же утром я подал прошение, чтобы вернуться на станцию.
— Тебе отказали? — удивилась я.
— Нет. Мне дали согласие. Уже вечером я был под водой. Мне хотелось убраться подальше с земли, и желательно подальше от тебя. Я полагал, что станет легче.
Ничего не вышло. Ты словно отравила воздух вокруг. Холод, одиночество и боль — вот, что теперь следовало за мной, не отступая ни на шаг. Я бродил по коридору станции, и понимал, что не могу ни о чем думать, только о тебе. Это было невыносимо. А на следующее утро началось нечто странное.
— Что именно? — я затаила дыхание.
— Мне стало физически плохо. Сначала разыгралась жуткая головная боль. Я решил, что все это — последствие бессонной ночи. Потом на эту боль наслоилась другая, за ней еще. Болело все тело. Я не мог ни есть, ни пить, ни спать, и абсолютно не понимал, что происходит.
Это было странно. Необъяснимо. В эти несколько дней я старался путешествовать по океану. Так было легче. Работа немного отвлекала от боли, которая бушевала внутри и снаружи. Но меня хватило очень ненадолго.
Человеческое тело — не машина, и без еды, питья, и с постоянной болью долго не протянет никто. Через несколько дней я почувствовал, что мои силы на исходе. Управлять челноком больше не получалось, оставаться на станции тоже. Я еле мог передвигаться и вдруг осознал, что умираю. Просто ухожу по необъяснимым причинам. И я направился сюда, чтобы увидеть тебя, возможно, последний раз…Ты была в таком же состоянии. До сих пор не могу понять, что произошло.
— Не знаю, — я пожала плечами. — Но думаю, ты это выяснишь.
— Разумеется! — он дотронулся губами до моих губ, и у меня перехватило дыхание.
— Сделаешь кое-что для меня?
— Что именно? — он притянул меня к себе.
— Да. Ты не ошибся, — прошептала я, зарываясь руками в его волосы.
— Ты моей смерти хочешь? — простонал он.
— Нет. Не сейчас…
***
Я спустилась на кухню. Осмотрелась вокруг и глубоко вздохнула — вокруг царил такой кавардак, что даже первозданный хаос в сравнении с ним смело мог претендовать на звание образцового порядка. Да-а-а… Иногда нужно все-таки делать уборку. Нашими общими усилиями весь дом превратился неизвестно во что.
Я принялась составлять грязную посуду в посудомоечную машину, одновременно сгребая мусор со стола и вытирая крошки. Стулья стояли там, где им вздумается, и проходя мимо одного из них, я засмотрелась куда-то и сильно ударилась коленом о металлическую ножку.
— Черт! — прошипела я, скривившись от боли и потирая ладонью ушибленное место. Завтра, без сомнения, там будет синяк.
— Елена! — Ник молниеносно спустился со второго этажа, перепрыгивая через несколько ступеней. — Что случилось?
— Ничего, все в порядке, — я удивленно смотрела на него.
— Ты упала?
— Нет.
Он перевел взгляд на мое ушибленное колено. Потом присел на корточки и дотронулся до него ладонью.
— Больно? — спросил он.
— Уже нет. Просто ударилась, — я направилась дальше по маршруту от стола до раковины.
— Ударилась, — рассеянно повторил он.
— Я устроила грохот, да?
— Нет, — он выглядел каким-то озадаченным.
— Да что с тобой? — я подошла к нему вплотную, заглядывая в глаза.
— Не знаю, — он тряхнул головой, словно пытаясь отогнать навязчивую мысль.
Я пожала плечами и принялась разыскивать местонахождение кофеварки. Следующие его слова буквально пригвоздили мое тело к месту.
— Я почувствовал, — тихо произнес он. — Почувствовал твою боль, словно свою.
— Что? — голос внезапно осип. — Но… Это невозможно!
— Я знаю.
— Ник, тебе просто показалось.
