с трех до восемнадцати лет Древние учились самостоятельно, учась именно работать мозгами. К сожалению, а может быть к счастью, для землян к счастью, в Содружестве намечалось постоянное и неуклонное снижение коэффициента интеллекта из поколения в поколение. Незаметное, но все же снижение. Но снижаться надо от какого-то показателя! И показатель этот был крайне высоким на момент выхода выживших, и обработанных людей из убежищ.
Факт интересный, но, к сожалению, в широких массах малоприменимый. Так как человеку свойственно лениться. А улучшение условий жизни при развитии цивилизации, способствует развитию именно ленивого образа жизни. И обучение при помощи нейросети, точнее той самой нейросети, которая не обучает, а именно записывает в мозг нужные знания, как раз и способствовала тому самому ленивому образу жизни. Именно поэтому техники в Содружестве, освоив пару-тройку баз всегда остаются техниками, лишь изредка прорываясь выше. Поэтому земляне так выделяются на воне той самой серой массы. Они просто не успели критически облениться! Тогда становится понятным и создание того самого галактического механизма. Я в восторге, я просто в диком восторге! Это же надо так вывернуться, чтобы тупо не дать людям вымереть как динозаврам. Циклический тип развития цивилизации, превратить в спиральный! Гениально!
* * *
— Ну вот, наприглашали всякую шушеру, не пройти, и не взглянуть! Такой вид испортил! — это он что, про меня что ли?
Я повернул голову и вдруг заметил все того же мажорчика, да и еще в окружении все тех же подпевал. Удивительно, на его месте я бы постеснялся снова ходить такой компанией, и заперся в обществе медицинской и тренажерной капсул, постигая воинские искусства и укрепляя свое тело. Я этот, стоило ему немного подлечиться, как принялся за старое, то есть самоутверждаться за счет менее знатных одиночек, которых, по его мнению, легко будет победить. Хотя, насчет быстро подлечился, это вряд ли. При ломании костей, я добавлял немного своей энергии, и даже если кости удалось срастить в медицинской капсуле, фантомные боли будут преследовать эту компашку еще очень долго. Все это я проанализировал за пару секунд, и теперь продолжал стоять к ребятам спиной, и усиленно делать вид, что не замечаю их, увлеченно рассматривая старые фрески. Не хотелось испортить впечатление.
Не выдержавший такого пренебрежения нетерпеливый мажор почти подбежал ко мне, положил руку на плечо, и попытался развернуть лицом к себе. Но не тут-то было, ему, наверное, показалось, что он попытался развернуть скалу. Не желая разочаровывать парня, я медленно повернулся, замечая, как его глаза начинают выпучиваться из глазниц:
— ТЫ!!! — визгливо кричит он, и пальцем тычет мне в грудь.
— Ага, Я! — вежливо улыбаясь, подтверждаю.
Как уже говорилось, ранее, я тот еще улыбака! Изменение цвета лица неизвестного дворянчика доставило мне странное, но при этом не менее острое чувство удовлетворения. Вот так и должны реагировать на меня мои враги. Калечить я их не собирался, но почему-то вся компания как по команде сделал шаг назад, а ведь я даже не давил на них своей псионикой. Вот что творит сила улыбки и вежливость, ага. Мы вежливые люди, улыбаемся и машем! Улыбаемся и машем! Однако, когда я начал поднимать руку чтобы поприветствовать всю компанию, мажорчик громко испортил воздух и грохнулся в обморок! Поднятая рука, вместо приветствия потянулась к затылку и немного там поскребла. Потому что приветствовать было некого, так как как компания куда-то испарилась, а их вождь лежал поверженный у моих ног. Поэтому я просто поднял его и переложил на скамеечку в тени раскидистого куста. Сердце у парня билось, поэтому надо думать, что не околеет. А запах, что запах, думаю ототрется!
А вообще провинциалов тут было много. Гуляя по саду академии, я замечал их с первого взгляда. И нет, дело было не в одежде. На экипировку своих чат, даже самые бедные родители не поскупились, а так как стиль одежды в Содружестве, был весьма унифицирован, то и различия в этом плане проявлялись не столь резко, как между бедными и богатыми на той-же Земле. Нет, меня веселило то, как другие провинциалы строят из себя бывалых, деля гордый и суровый вид, изображая, что их не интересует окружающая обстановка, что они все это тысячу раз уже видели, что изображение во-о-о-он того сражения их нисколечко не волнует, хотя глаза так и выворачиваются в сторону, почти как у рака на стебельках. Все это было довольно забавно, и для понимающих людей довольно очевидно. Поэтому ничего, кроме своей недалекости и провинциальности такие люди не демонстрировали.
Естественно, подобные личности сразу становились предметами третирования и издевательств со стороны столичных дегенератов, которые хотели самоутвердиться за счет более слабых, ибо на большее были просто не способны. Как и доказала компания моего «знакомого» мажора. Удивительно, миры разные, технологии такие продвинутые, а «малолетние дебилы[17]» везде одинаковые! Тем любопытнее было послушать разговоры других студентов, особенно не отсвечивая, и делая вид, что на скамейке в глубине парка академии, листаю экзаменационные материалы на коммуникаторе. Ох эти студенческие разговоры, взволнованные, нарочито-спокойные, истеричные или наоборот, избыточно-позитивные:
— … Ой, Миаса, я так волнуюсь, так волнуюсь, — тараторила высокая рыжеволосая девушка, чей внушительный разворот плеч, как у скандинавской Валькирии, абсолютно не сочетался с высоким мелодичным голосом, — ты представляешь, говорят тестирование будет по базам шестьдесят седьмого года, а я учила пятьдесят девятого, я точно все завалю! А отец так на меня надеялся…! — голос прерывался громкими всхлипываниями, но ответ невидимой собеседницы я слушать не стал, переключившись на другую группу, не люблю истеричек.
— Да ладно, Дем, ребята! Чего там сдавать, все же элементарное, только прийти и ответить на вопросы, которые ты и так уже знаешь! Ничего страшного! — а сколько уверенности в голосе, вплоть до самоуверенности.
— Тебе хорошо Рини, за тебя отец уже внес полную плату, ты вообще можешь не переживать! А у меня родители даже за первый год денег не набрали! И если провалюсь, то мне одна дорога, на тридцать лет в планетарный десант! А ты знаешь, какая там смертность! — ломающийся юношеский басок был ему ответом.
— Не ссать, Малыш Демми, прорвемся! Мы еще покажем, кто такие «Золотые клинки Гораса»! — надменно и гордо воскликнул тот самый Рини, видимо бывший предводителем какой-то молодежной патриотической организации, которые были в моде в последние десятилетия в Келавии.
— Эх, хорошо бы! — тяжело вздохнул кто-то третий.
— Парни мы всех порвем! Не унывать! — продолжал хорохориться неизвестный мне Рини.
— … Ты прикинь! — а уловил краем уха другой разговор, — Тут под кустами нашли Гило, ну того, младшенького из
