руководителем сразу нескольких довольно специфических организаций: Фонда социальной защиты спортсменов имени Льва Яшина, «Ассоциации XXI век» и даже партии «Спортсмены России».
Однако 5 апреля 1994 года Отари Витальевича дерзко застрелили при выходе из его любимых Краснопресненских бань.
Сказать, что репутация убитого была неоднозначна – не сказать ничего. Она скорее уж была однозначно конкретной: правоохранительным органам гражданин Квантришвили был хорошо известен еще с 60-х годов ХХ века, причем не с самой лучшей стороны.
Начал он свою «коммерческую» деятельность на бегах – на подпольном тотализаторе, затем преуспел в качестве карточного каталы. По утверждению ряда источников, тогда же брал дань с центровых проституток. Потом установил контроль над так называемыми ломщиками чеков у валютных «Березок».
В 1966 году временно сошел с дистанции: Московский городской суд выписал ему девять лет лишения свободы за участие в групповом изнасиловании. Но уже в 1970 году Отари Квантришвили вдруг перевели из лагеря в Люблинскую психиатрическую больницу с диагнозом «вялотекущая шизофрения».
Вскоре легализованный зэк-шизофреник оказался на свободе, занявшись привычным делом, масштабы которого к началу лихих 1990-х заметно расширились, выйдя на космический уровень.
Основным легальным прикрытием его деятельности стала «Ассоциация XXI век». В нее принуждали вступать всех мало-мальски серьезных и заметных предпринимателей, обещая взамен покровительство от рэкета. Но за эту защиту они должны были отчислять Квантришвили «скромную» долю в 10 % от прибыли.
Сам Квантришвили тогда произнес фразу, ставшую крылатой: «Я ни у кого ничего не отнимаю и даже не прошу. Они сами мне все приносят и отдают». Вот прямо такой булгаковский Воланд, который примерно таким же образом наставлял запутавшуюся в жизни Маргариту: «Никогда ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут».
К апрелю 1994 года Квантришвили считался хозяином всего центра Москвы: он контролировал отели, винно-водочные заводы, банки, казино, рестораны, ночные клубы, торговые дома. Помимо всего перечисленного, Отари на тот момент держал в своих руках весь московский шоу-бизнес и подпольные тотализаторы.
На финише своего жизненного пути он протянул свою пухлую лапку к нефтепромыслам и отчаянно ринулся в политику.
Связи его дотянулись до президентской администрации. Он умудрился заполучить подпись Ельцина на одном чудесном документе. В нем черным по белому было написано об освобождении фирмы Квантришвили О. В. от уплаты экспортно-импортных таможенных пошлин и наделении ее колоссальными льготами.
А еще чуть ли не ежедневно тщеславный Квантришвили блистал на московском телеканале, нередко открыто угрожая с экрана плохо пишущим о нем журналистам. Но однажды, почувствовав себя совсем уж всемогущим, в прямом эфире посоветовал тогдашнему начальнику московского РУБОП (впоследствии министру внутренних дел) Владимиру Рушайло подумать о своих троих сыновьях. Мол, мало ли что. Кто о них, сиротах, позаботится, если с Владимиром Борисовичем что-нибудь нехорошее случится.
И уже через несколько дней после своего отеческого напутствия Отари Витальевич оказался на холодном столе в столичном морге. Так уж все совпало. Случившуюся с ним неприятность на выходе из парной списали на очередной передел сфер влияния в Москве.
Фешенебельная могила Отари Квантришвили находится недалеко от входа на знаменитое Ваганьковское кладбище, рядом с местом упокоения легендарного Владимира Высоцкого. В 1990-е хорошие деньги в Москве творили и не такие чудеса.
Своей жизнью, а особенно смертью, Квантришвили обеспечил новое прочтение и понимание бессмертных строчек замечательного поэта Тютчева: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется».
Жаль, что Тихановский никогда не читал Тютчева.
Все ведь могло провалиться
Не все знают, но встреча с участием президента могла закончиться, фактически не начавшись. Я убеждал его, серьезного политика мирового уровня, не обращать внимания на выпады Тихановского, намекнув, что у того сильнейший эмоциональный стресс и неконтролируемая реакция. Для Тихановского у меня тоже нашлись вполне понятные слова. Хотя складывалось впечатление, что ему нужен хороший специалист в области психиатрии.
Кстати, еще до появления президента начальник СИЗО КГБ ради приличия попросил Сергея снять сальную бейсболку. Их беседа со стороны напоминала эпизод из гениального фильма «Собачье сердце». Но там, если помните, мужеподобной девушке по фамилии Вяземская разрешили остаться в головном уборе из-за ее принадлежности к прекрасному полу. А Тихановский это право присвоил себе самостоятельно, потребовав указ, согласно которому он должен находиться в помещении с непокрытой головой.
С самого начала разговора с главой государства он себя вел как мелкий гопник и провокатор. Все мои намеки, адресованные к Бабарико, чтобы он хоть как-то повлиял на Сергея во избежание срыва встречи, на Виктора Дмитриевича не действовали. Тихановского успокаивать он не хотел. Другие участники встречи также не останавливали хама.
По сути, шансы на какой-то результат от визита президента начали стремиться к нулю. Хоть Лукашенко и переступил через себя, решив остаться, несмотря на «старания» Тихановского, было видно, что ему вся эта трескотня неинтересна и он начинает жалеть о попусту потраченном времени.
Почему все забыли про март 2019 года?
Когда очередь дошла до меня, я заговорил о достаточно простых и важных вещах, лежавших на поверхности, прежде всего о необходимости объединить общество в условиях сложившихся обстоятельств. Жаль, что на этой встрече больше ни один вчерашний борец с тиранией не осознал, что каждое слово было на вес золота.
Я предложил при руководителе каждой административной территориальной единицы создать совет, в который можно включить самых референтных (значимых для общества) в регионе людей – общественников, политиков, журналистов вне зависимости от их политических взглядов. В этом случае местная власть оперативно сможет получать корректную информацию с мест и на ее основе принимать более верные и своевременные управленческие решения.
На этой встрече была озвучена еще одна очевидная вроде бы вещь: пришло время для внесения изменений в Конституцию страны и смежное законодательство. Образно говоря, было предложено обновить законодательный фундамент и на его основе выстроить более устойчивую политическую систему, в соответствии с запросами общества. Прозвучала мысль и о возвращении ограничения президентской каденции двумя сроками.
Президент отреагировал очень позитивно на мои предложения, заметив, что похожие идеи он сам озвучивал еще в марте 2019 года, в ходе 7,5-часового «Большого разговора» с представителями общественности, экспертного сообщества, журналистами.
Политическое чутье никогда не подводило Лукашенко. Почему же его предложение не было подхвачено тогда, до президентских выборов 2020 года? Вопрос не ко мне.
Запомнилось еще, что президент показал нам снимки со спутника. На них была видна полная диспозиция у стелы «Минск – город-герой» 16 августа, когда проходил уже знакомый читателю самый массовый «Марш за свободу». Потом эти листы огромного размера были подарены мне на память. Знаете,
