мы сами. — отчеканила Виль. — Вот про меня это точно! Я вообще ничего не вижу.
— Древний? Но где могли мы его встретить? Где — то в лесу, пока сражались? Он прятался и…
— Ну ты и труден в понимании! Для чего древнему прятаться? Если я правильно поняла, то он один мог нас обоих по траве размазать, особо не напрягаясь!
— Да? Тогда твоя версия? Кстати, сам Чалиндр, как раз прячется!
— Он не прячется, он избегает. — пояснила ведьма тоном взрослого, растолковывающего ребенку. — Я считаю, что тот сливул, неизвестно откуда появившийся (твои слова!) и был древним.
— Сливул? Сливул… Эти звери обладают разумом, чувствуют волшбу и, как поговаривают в народе, умеют передвигаться через потоки энергии, открывая порталы.
— Ну вот. А я даже этого не знала! Просто один из сливулов — древний, создал себе подобных существ, которые обрели некоторые навыки. Ну, так сказать, чтоб скучно, как Чалиндру не было.
— Тогда я даже сомневаться не стану, ты — одна из трех! — Виль скептически подняла брови. — Вызвать древнего, который бросил свои дела и явился на твою защиту!..
— Да — да. Пока я принимаю версию только о путах наложенных, сливулом. Это более реально. Может, имеет смысл позвать его еще раз и спросить, зачем он это сделал? Ну, там выдаст свою концепцию, анализ, поделится наблюдениями…
Колдун снял с костра котелок и разлил ароматный напиток в кружки.
— Ты пей, давай. — заботливо так проговорил он. — Глядишь горячий чай растворит все твои глупости, заставив думать более трезво.
Виль обижено подула на горячий чай.
— Итак, что мы имеем? — колдун начал собирать вещи и, в своей манере, рассуждать о делах насущных. — Нам нужно идти к Крашень — это около двух дней пути. Постараться найти нож, который ты возьмешь и… А что дальше? — он замер, глядя в пространство. — Ты — одна, нож — вторая. Но, как нам найти третью и передать нож по назначению, чтобы вместо него появилась ведьма?
Ведьма пожала плечами, хоть Никклаф на нее и не смотрел.
— Чалиндр сказал, что в деревне мы найдем звено. Может оно нам и поможет ответить на эти вопросы? — проговорила она, отвязывая коня.
— Будем надеяться. И раз уж мы связаны и еще какое — то время пробудем вместе, тебе нужно научиться прикрывать мою спину. — они медленно двинулись с поляны.
— Давай, учи тогда.
— Согласно общеизвестным сведениям, которые ты, по непонятной мне причине, не знаешь, есть три природные силы. Сила живых, сила земли и сила жизни.
— Звучит, как одно и тоже. — нахмурилась ведьмочка.
— Это не одно и то же! Поясняю. Первая — сила живых. Имея эту силу ведьма может повелевать животными, некоторыми растениями…
— А людьми? — тут же засверкали глаза у ведьмы.
— Только самые сильные, умелые и… смелые.
— Почему смелые?
— Потому что, за лишение человека его воли, смертная казнь. — пояснил колдун.
— А…
— Далее. Вторая сила — сила земли позволяет повелевать природой, ее недрами, ее сутью.
— Поясни. Это же не приказывать алмазам сыпаться в карман? — Виль представила алмазы с ножками и хихикнула.
— Нет. Это немного сложнее и проще.
— Хм…
— Можно вызвать дождик, например.
— Фу!
— Одна из самых признанных и почетных сил. — пожал плечами Ник и продолжил. — Третья сила — сила жизни, она, среди прочего, помогает ведьмам лечить людей.
— А! Знахарки!
— Нет. Это нечто большее.
— А я, какая ведьма? Какая у меня сила?
— Сложно сказать. Вот если бы тебе было хотя бы лет шестнадцать…
— Ты хочешь сказать, что я уже старая? — надула губы Вилентина.
— Я хочу сказать, что у молодой ведьмы легче выявить ее силу. То есть в том возрасте у ведьмы развита только та сила, которой она принадлежит. А в более позднем возрасте начинают развиваться все силы. Конечно, взрослая ведьма сильнее всё-таки в той области, в которой наградила ее природа, но…
— Я всё равно не поняла, в чем проблема?
— Ты сама можешь сказать в какой области ты сейчас сильнее? — Виль растеряно пожала плечами. — Вот и я об этом же! Тебя никто не учил, и узнать, в чем ты более искусна на данный момент невозможно, поскольку ты вообще ни в чем не искусна!
— А… Так бы и сказал.
— И почему я просто не могу тебя убить?
— Может потому, что я такая вся красивая, и ты просто с ума от меня сходишь? — она кокетливо поморгала глазками.
— Знаешь, а ты права. — кивнул он, заставив ведьму подозрительно прищуриться. — Я ведь действительно скоро могу сойти от тебя с ума!
— Да? Ты мне тогда адресок вашей клиники для душевно больных шепни, чтобы я сразу знала, куда нужно обращаться.
— Шепну. — многозначительно пообещал колдун. — И не только это…
Дракзвер
Даже если тебя съели,
у тебя есть два выхода
Дорогу выбрали между горами и лесом — с одной стороны всё просматривается, с другой — есть лес, где можно переночевать и набрать веток для костра. Весь день Виль слушала рассказы про местное мироустройство, про зверей и птиц, и про то, что могут ведьмы и колдуны. Она слушала, кивала, но через час уже могла не вспомнить, о чем ей рассказывал Ник, в чем она ему честно и созналась, когда стали устраиваться на ночлег.
— Ничего страшного. — успокоил ее колдун. — Ты же всё равно это слышишь, понимаешь, а когда придет черед этим знаниям, ты вспомнишь.
— Хорошо бы. — вздохнула ведьма, доставая из рюкзака тетрадь с заклинаниями.
— Просто еще не настало твое время. — Никклаф принялся разбирать сумку с провизией. — Вот сколько тебе лет?
— Мне? Двадцать два. Наверное я уже устарела для невест. — усмехнулась она.
— С чего ты взяла?
— Да потому, что в этом времени и мироустройстве, насколько я помню, замуж выходят в пятнадцать — семнадцать…
— В этом времени? Не совсем понял, что это значит, но девушки выходят замуж лет с восемнадцати, не раньше. «Устаревают», как ты выразилась, примерно годочков в двадцать пять и то, это на любителя. А вот парни могут жениться в любое время. Самый популярный возраст с двадцати трех. — колдун почесал кончик носа и продолжил. — Конечно, парень может жениться и в восемнадцать, если у него родители богатые и могут обеспечить молодую семью, а так… Будущему мужу положено иметь небольшой, но стабильный денежный доход и место, где новая семья будет жить — лучше дом.
— Правда? — подалась вперед ведьмочка. — А тебе, к примеру, сколько лет? А дом у тебя есть?
— Хочешь снова примерить меня в качестве жениха? — хмыкнул Никклаф. — Мне двадцать семь. Дом?
