— Нет, не хочу. Нет, — смеясь, продолжила она.
— Я ведь могу подавить вас по-крупному, миссис Грей, — сказал я в чувственном обещании.
— Знаю, что можете, мистер Грей. И вы часто это делаете.
Ее ответ меня ошарашил. Как будто на меня вылили ведро холодной воды. Я ее подавляю? Так она чувствует?
Ана опускает камеру и вопросительно смотрит на меня ну-же-скажи взглядом.
— Что не так? — в ее голосе прозвучало разочарование. Она снова подняла камеру.
— Так что случилось?
— Ничего, — ответил я, к черту всё.
Одним движением смел на пол коробку из-под камеры, схватил ее, толкнул на кровать и… вот я уже сверху.
— Эй! — возмущенно воскликнула она, явно не ожидая моей реакции.
Она успела сделать еще несколько снимков, улыбаясь. В следующий момент камера уже у меня в руках, и мой фотограф оказался в роли объекта. Я направил объектив на нее и щелкнул затвором, запечатлевая ее обескураживающее прекрасное личико.
— Итак, миссис Грей, хотите, чтобы я вас сфотографировал? — игриво продолжил я.
Она широко улыбнулась своей ослепительной улыбкой. Глаза горели. Она такая сейчас соблазнительная и расслабленная.
— Что ж, для начала, думаю, запечатлеем вас смеющейся.
Я начинаю ее безжалостно щекотать под ребрами, и она взвизгивает, хохочет и начинает вертеться подо мной. Да, это то, что нужно. Я начинаю ее фотографировать. Она потрясающая. Сейчас она выглядит такой счастливой и беззаботной, как на фотографиях, которые сделал Хосе Родригес.
— Не надо! Прекрати! — крикнула она.
— Шутишь?
Я отложил камеру и пустил в ход вторую руку.
— Кристиан! — выдавила она, задыхаясь от смеха.
Мне так нравится слушать ее смех. Он рождает во мне невероятные чувства. Рядом с ней я чувствую, что свободно дышу. Когда она рядом, я чувствую себя по настоящему живым.
— Перестань! — умоляла она, и я остановился.
Схватил ее за руки, прижал их к подушке, привстал… Мы никак не могли отдышаться. Я смотрел в ее невероятно красивые глаза, не веря, что она моя. Что она здесь, со мной. Я так сильно ее люблю, что меня с головой накрывает это чувство.
— Ты. Так. Прекрасна, — выдохнул я.
Она смотрела на меня, излучая чистую любовь. Она божественно красива, словно ангел. Я поцеловал ее нежно, трепетно. Я отпустил ее руки, просунул ладони под ее голову, и она ответила мне поцелуем, наполненным желанием. Она притянула меня ближе, зарываясь пальчиками в моих волосах, поднимаясь мне навстречу. По всему моему телу пробежался электрический разряд. Я углубил свой поцелуй, теперь я целовал ее жадно, отчаянно, обладая ей. Я безумно ее хочу. Она сводит меня с ума, заставляя забыть обо всем. Я целовал ее долго и страстно, ее язык проник в мой рот, и ее дыхание стало хриплым. Она такая сладкая, ее запах окутал меня, я словно у источника, из которого не могу напиться. Я оторвался от нее и увидел в потемневших от страсти глазах — упрямое желание, от которого перехватило дух.
— Что ты со мной делаешь, — отчаянно пробормотал я и опустился на нее, вдавливая в матрас.
Одной рукой держал за подбородок, другой начал исследовать ее тело от живота к груди и обратно, к бедрам.
Боже правый, я так отчаянно ее хочу. Как же она нужна мне, я просто погибну без нее!
Я снова поцеловал ее, раздвинул ее ноги коленом, вжал в себя, дав ей почувствовать, что мое желание рвалось наружу. Она простонала мне в рот, и этот прекрасный звук, словно зов Сирены, волной желания прокатился по моему телу. Я потерял голову.
О, Ана, моя Ана…
Я поднялся, стащил ее с кровати, и вот она уже стояла передо мной, растерянная и ошеломленная. Я расстегнул пуговицы у нее на шортах, упал на колени, стащил их вместе с трусиками. Быстро положил ее обратно на кровать, лег сверху и одним движением рванул «молнию» на шортах. Я жестко вошел в нее без всякого вступления, захватывая ее. Она, как всегда, была готова для меня. Ана простонала, запрокинув голову назад.
— Да, да, да… — простонала она, наслаждаясь моим захватом.
— Ты нужна мне, — хрипло прошептал я.
Пробежался зубами по ее подбородку, по скуле, покусывал и посасывал, потом снова поцеловал — требовательно врываясь в нее. Она обхватила меня руками, обвила ногами, крепко сжимала и не отпускала, словно так же сильно нуждалась во мне. Я начал двигаться, как будто пытался вскарабкаться внутри нее. Снова и снова, выше и выше, отчаянно, безумно, подчиняясь древнему инстинкту. Захваченная заданным мной сумасшедшим темпом, она отдавалась мне полностью, без остатка. Меня поглотило это безумное ощущение обладания, она такая горячая… моя… я забылся в ней. Чувствую, как напряглось ее тело, она на подходе.
— Кончай со мной, — выдохнул я и поднялся, разрывая ее объятия. — Открой глаза. Мне нужно видеть тебя, — приказал я.
Ее глаза тут же открылись, и я увидел разгоряченное лицо и горящие глаза, затягивающие меня в свою глубину. Она взорвалась и ее страсть, ее любовь — как удар потока: плотина прорвалась, и я кончил, откинув голову, содрогаясь в конвульсиях.
— О, Ана! — вскрикнул я и пропал в ней, теряя ощущение реальности.
Я упал рядом с ней, пытаясь отдышаться и вернуться на землю. Мы некоторое время лежали в тишине.
— Что же все-таки не так? — мягко спросила Ана.
Но я сейчас не в силах говорить.
— Я торжественно обещаю быть верным партнером в болезни и здравии. В час счастливый и горький. Делить радость и печаль…
Господи боже, она сейчас произносит свою клятву?!
Я открыл глаза, чтобы посмотреть на ее, и встретил ее голубые глаза. Зачем она это делает?
— Обещаю любить тебя безоговорочно. Поддерживать во всех начинаниях и устремлениях. Почитать и уважать. Смеяться с тобой и плакать. Делить надежды и мечты. Нести утешение в пору испытаний.
Она снова сделала паузу; Я продолжал смотреть на нее, она божественно прекрасна.
— Заботиться о тебе. Холить и лелеять, пока мы оба живы, — она вздохнула.
— Ох, Ана, — прошептал я и приподнялся, обрывая наш восхитительный контакт.
Теперь мы лежали на боку, и я поглаживал ее по щеке.
— Я торжественно клянусь, что буду оберегать наш союз и дорожить им и тобою. Обещаю любить тебя верно и преданно, отвергая всех других. Быть с тобой рядом в радости и горе, в болезни и здравии, куда бы жизнь не увела нас. Обещаю доверять тебе. Защищать и уважать тебя. Делить с тобой радости и печали. Утешать в тяжелые времена. Обещаю холить тебя и лелеять. Поддерживать твои мечты и беречь от всех невзгод. Всё, что моё, отныне и твоё. Моя рука. Моё сердце. Моя любовь. Отныне и навек твои.
