и объяснить, кто он мне… — Коннор опустил взгляд на пол, а потом досадливо мотнул головой: — Ну и ладно. Не хочет, так не хочет. Сами узнаем, чего он такой… весьма таинственный. Пойду, скажу ребятам, что уезжаю. Джарри, мы берём кого-нибудь с собой?
Вопрос старшего сына имел под собой подоплёку: если братья захотят — можно ли их взять с собой в город?
— Как хочешь, — спокойно ответил Джарри и усмехнулся, когда Коннор, повернувшись к входной двери, буркнул:
— Нет, не возьмём. Это моё личное дело.
Когда любимые мужчины её семьи ушли во двор, чтобы подготовить машину к выезду, Селена немного посидела в бывшем кабинете, бездумно глядя на окно в сад… Кивнула себе: пора к детям. Хоть старшие и готовы помогать с младшими, но они тоже надеются на кусочек свободного времени для себя.
Вильма выводила “ясельников” на улицу — Анитра подгоняла слишком медлительных. Когда дверь тамбура в очередной раз открылась, Селена расслышала постепенно пропадающий звук отъезжающей машины. Вздохнула, сама не понимая, из-за чего, и вошла в гостиную.
Первым делом заглянула в детский уголок, чтобы проверить, все ли вышли. И замерла за краем стены. Спиной к ней стоял Трисмегист — напротив, на подоконнике с несчастным цветком, который неуверенно начинал приходить в себя, после того как с ним безжалостно расправилась Люция-предсказательница, сидел Ивар. Он вцепился в края подоконника и постукивал пятками по стене ниже.
Кажется, они недавно начали разговор.
— … У Коннора не было выбора. У тебя он есть, — видимо, ответил мальчику старый эльф. — Ты же видишь — я не настаиваю.
— А почему у Коннора не было выбора? — с вызовом спросил Ивар.
— Ты сам посуди. Ты уже знаешь, в каком состоянии он попал ко мне в лабораторию. Скажи я, что не буду работать с этим мальчиком, который не сознаёт, где он и что с ним, вампиры выбросили бы его на улицу — к Ночным Убийцам. Или к “крабам”.
— Вы могли бы его спрятать и помочь выбраться в город, если считаете себя таким сильным! — настаивал мальчик-некромаг.
— Вот чего во мне абсолютно нет, так это уверенности, что я сильный, — покачал головой Трисмегист. — Всегда остаются сомнения, сумею ли я что-то сделать. И не забывай, что ты смотришь на ситуацию с высоты нынешнего своего знания (Селена вдруг подумала, что она это уже где-то слышала), а я? Я был растерян. За дверью — война. У меня на столе — мальчик, судьба которого зависит от того, сумею ли я правильно распорядиться его жизнью и смертью. В тот момент я решил, что лучше снабдить этого мальчика знанием и силой. Потому что он только так сумеет выжить. Кто мог предполагать иное? Только не я. Вампиры заходили в мой личный кабинет, как к себе домой, и проверяли, как именно я использую мальчика. Каждый день. Через каждые несколько часов. Но у тебя выбор есть. Вот он — я. Твой возможный учитель, которому очень интересен его возможный ученик. Вот он — ты. Ученик, который обладает поразительными знаниями, но не всегда умеет их использовать… — Трисмегист споткнулся и хмыкнул: — Во благо себе.
Ивар молчал так долго, что Селена приготовилась бежать со своего нечаянного укрытия для подглядывания и подслушивания: ей показалось — он вот-вот спрыгнет с подоконника и помчится мимо старого эльфа-бродяги во двор, к малышам, среди которых ему так комфортно… Но мальчик-некромаг, который до сих пор глядел на свои ноги, продолжающие постукивать по стене, поднял глаза на Трисмегиста.
— Если Коннор вспомнит моё имя, я подумаю о том, что вы сказали. Сейчас — нет.
Селена отшатнулась назад и быстро переместилась к открытой двери в столовую.
Ивар и впрямь пробежал мимо старого эльфа к двери в тамбур, не заметив хозяйки Тёплой Норы. Селена постояла немного у двери в столовую, а потом, когда стукнула вторая дверь — на улицу, подошла к Трисмегисту.
— Однажды Коннор “вспомнил” имя маленькой девочки, найденной в пригороде. Почему он не может сделать этого сейчас? Только потому, что Ивар не спит по ночам? И почему Ивару так важно, чтобы именно Коннор вспомнил его имя?
— Поначалу я думал, это просто мальчишеское упрямство, — задумчиво сказал Трисмегист, хмуря брови на закрытую дверь в тамбур. — Но теперь… Собственное имя для Ивара что-то значит. Магически. Подозреваю, имя его связано с тем щитом, который закрывает его от мира.
— Последнее — не поняла, — жёстко сказала Селена. — Не могли бы вы объяснить толком, что это такое — щит, который закрывает его от мира?
И вдруг вспомнилось, как неохотно старый дракон Вальгард назвал ей своё имя — и только потому, что она в ту пору была совсем не опытным магом. И как Джарри объяснил, что имя — это мощная магия.
— Защита вокруг него не похожа на ту, что обычно делают сильные маги, чтобы никто не сумел пробить их. Чтобы никто не сумел прочитать их мысли. Или выяснить подноготную их личной истории. Поэтому Ивар для меня — пуст. Я не сумел считать с него ничего. — Он взглянул на Селену со странным выражением лёгкого беспокойства, как будто побаивался, что она внезапно полезет в драку. — Я попросил Колра сделать то же самое. Он тоже натолкнулся на пустую, без какой-либо информации стену. Разбить её, наверное, легко. Нам, опытным магам. Но что мы получим в результате — всего лишь снятую защиту? Или физическое тело с пустыми мозгами?
— И… чего вы сейчас добивались от Ивара?
— Я предложил мальчику стать моим учеником. Задача первая — социализировать его и в самом деле научить тому, что он не знает. А не знает он многого. Задача вторая — обучая, исподволь изучить его самого и попробовать-таки снять с него этот щит.
— Но, если это защита, зачем его снимать?
— Вы, леди Селена, житель иного мира. Вам легче будет понять мою метафору: мальчик находится в комнате, которая похожа на закрытый сейф. И сколько ему осталось дышать тем воздухом, который там остался?
— Вы запугиваете меня! — решительно, стараясь не показать, что старый эльф сумел и в самом деле напугать её, сказала Селена. — Вопрос такой — в связи с Иваром: вы можете сделать так, чтобы к Коннору вернулись воспоминания о довоенной жизни? О родителях, которых он из-за того взрыва забыл напрочь? Возможно, не придётся вскрывать этот сейф, если Коннор вспомнит настоящее имя Ивара!
— Если имя связано с защитой, — напомнил Трисмегист.
— Ивар верит в это — судя по всему. Трисмегист, мы сумели сделать так,
