Но, я пока займусь другими. Не менее шикарными и притягательными.
Чёрт, давно я этого не делал.
Лет сто, наверное.
А вот захотелось!
Мля! Сам в шоке.
Опираюсь на локти, чуть приподнимая женские бедра, и открываю для себя очумительный вид.
Мать его ети, я в раю!
Чуть раздвигаю нежные складочки и скольжу языком, одновременно отслеживая мимику малышки.
С каждым новым касанием и лаской дыхание учащается. Лера сама приподнимает попку и тихонько стонет.
И просыпается от своего же голоса.
Успеваю её удержать, иначе сбежит, судя по заалевшим щекам.
— Расслабься и наслаждайся, — опускаю голову вниз и уже не поглаживаю, а активно дразню распухший клитор. Втягиваю в рот и сжимаю губами.
Малышка выгибается дугой, вцепившись пальчиками в скомканную простынь, и кончает, издавая до рези в паху охренительный стон.
Накрываю её собой, желая, как никогда, оказаться внутри, и делаю первый толчок.
Да, мля!
Я точно в раю!
Еще движение!
Наклоняюсь, чтобы впиться в сладкие губы поцелуем, дать почувствовать маленькой её собственный вкус, и ловлю панический взгляд!
Сцука!
Найду тех тварей, что мою малышку обидели, и закатаю!
А её постепенно отучу бояться!
Делаю очередной толчок, входя глубоко и этим немного отвлекая, и, обняв за талию, резко нас переворачиваю.
— Эй, Ёжик! Ты теперь ведёшь! — приподнимаю её и опускаю на себя. — Давай, милая, я тоже хочу свой приз.
Приподнимаю бедра, показывая, какой именно.
Страха в голубых глазах становится значительно меньше, зато лидирует неуверенность.
— Закрой глаза и просто двигайся. Найди свой ритм. — Переплетаю наши пальцы, давая своеобразную опору и поддержку.
Сначала неумело, Лера постепенно втягивается и даже голову назад запрокидывает, когда я, не вытерпев эротической пытки, сам подаюсь вверх, вбиваясь сильнее.
Ёжику не хватает совсем чуть-чуть, тогда как я держусь уже на одной силе воли. Хочу вместе поймать волну. Приподнимаюсь, впиваюсь в сосок, что так призывно на меня смотрит, и жёстко его втягиваю в рот.
Есть!
Эффект достигнут!
Мы вместе. Одновременно.
Укладываю девушку на себя и, наконец-то, целую в губы.
— С добрый утром, маленькая!
Надеюсь, что Пашка успел отдохнуть хоть чуть-чуть и встретил утро таким же бодрячком, как и я. Иначе тяжко ему придётся. Потому что даже другу не позволю Ёжика обижать, а тем более доводить до истерики.
Понимаю, что стечение обстоятельств и вина косвенная, но лицо заплаканное то и дело перед глазами возникает. И мысль проскакивает: «А что, если бы сбежала?»
Нет, нашел бы, конечно. Но сколько могло случиться за время разлуки? Хрен знает, и проверять не планирую.
Однозначно, становлюсь параноиком, держа малышку взаперти. А по-другому не получается. Она рядом, и я спокоен. Её охраняют, я работать могу. Столько уродов кругом, страшно.
— Эй, ты чего стесняешься? — стягиваю одеяло с носа девчонки, что закуклилась, как гусеница, пока я принимал душ. — Может, еще поспишь?
— Не знаю… — зевает, прикрывая рот ладошкой. — А ты куда так рано?
— О, я в тренажерку. Разомнусь немного.
Ухмыляюсь, хорошо представляя, кто будет сегодня моей грушей. Нет, ничего ужасного не планируется, но, с учетом того, что Пашка любит отлынивать от тренировок, погоняю я его от души. Тем более, адреналин так и бурлит в крови. Энергии через край.
— Отдохни еще. — целую в губы соню, что хлопает осоловелыми глазами. — А позже вместе позавтракаем.
— Угу, ладно. — гладит по щеке кончиками пальцев и закутывается в одеяло, сворачиваясь клубком.
Сразу заметил, что у Ёжика фетиш — ладонь мне к лицу прикладывать, в глазах что-то рассматривая. До безумия откровенный жест. Даже меня, сухаря, пробирает. И в этот момент она такая открытая и ранимая, что хочется спрятать от всего мира. Что, собственно, я уже сделал.
Переодеваюсь в шорты и майку и выхожу из комнаты, бросая последний взгляд на Леру. Сопит. Точно, не жаворонок ни разу.
Лера
— Лера, ты не Ёжик, ты — соня. — будит голос Игната, что звучит прямо над ухом.
Вот же. Даже не дергаюсь, открывая глаза. На подсознательном уровне доверяю, не ощущая дискомфорта.
— Уже вернулся? — пытаюсь найти часы в пока еще малообследованной комнате.
Ого! Начало одиннадцатого. Хорошо поспала. Хотя, почему бы не отдохнуть в воскресенье, в отпускное воскресенье?!
Ловлю момент, как говорится.
— Совершенно верно, — ухмыляется довольный чем-то Майский. — Пошли завтракать.
Он успел повторно принять душ, а я даже не слышала, когда пришел. В одном полотенце, что повязано на бедрах, такой фактурный, большой, красивый. А теперь еще, кажется, и мой.
Опять зависаю на татуировке, что опоясывает плечо. Еще один паззл, без которого Игнат не был бы Игнатом. Он весь состоит вот из таких, присущих именно ему особенностей: притягательного аромата, совершенного тела, основательности, надежности, прямолинейности, доминантности, заботы, редких улыбок, желания постоянно касаться меня и даже татушки.
— Лера, я сейчас передумаю одеваться и, наоборот, составлю тебе компанию в кровати. — ворчит объект моего пристального внимания, демонстративно скидывая полотенце.
О Боже, он снова возбужден!
Как так можно?
— Уже встаю! — моментально подрываюсь с кровати и чуть не падаю, запутавшись в одеяле. Майский реагирует молниеносно. Подхватывает до того, как встречаюсь с полом.
— Ты чего? — прижимает ближе. — Я же пошутил.
— Не знала, что умеешь! — фырчу ему в грудь, недовольная собой.
— Мало кто знает. — присаживается на кровать, так и держа меня на руках. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — не понимаю сути вопроса, оттого хмурюсь.
— Ничего не болит?
Ох, ты ж!
Внимание к деталям, что он проявляет, иногда очень сильно поражает.
— Ты про ТАМ? — указываю глазами на низ живота.
— Ага, — смеется, стискивая меня, как котенка, в объятиях, — … про там.
— Тянет и немного болит.
Ёрзаю, пытаясь оценить внутренних дискомфорт и подтянуть повыше одеяло. Спать голой — тот еще квест.
— Нуу… я думаю, это нормально. Да ведь?
